Во имя Ишмаэля - [40]
Монторси устал. А этой ночью, наверно, снова не заснет: в половине пятого встанет, уже окончательно проснувшись, сядет на кухне, при бледном свете, прислонившись к холодному кафелю стены.
Чертова бессонница.
Он решил, что оставит дело у себя.
Инспектор Гвидо Лопес
МИЛАН/ПАРИЖ
23 МАРТА 2001
18:10
Сегодня утром мне доли почитать эти впечатления Леопарды о Милане в письмах. Своему брату он пишет: «По первости мне кажется, что здесь нельзя прожить и недели».
Альберто Абразино. «Итальянские братья»
Покушались на жизнь Киссинджера. Но покушение не удалось. Еще несколько часов — и Киссинджер будет в Черноббио. Итак, угрозы Ишмаэля реальны. Американцы все распознали правильно. На американцах лежала ответственность за безопасность делегации Соединенных Штатов в Черноббио. Информацию о неудавшемся покушении сохранили в тайне. В печать ничего не пропустят. Сантовито приходится выполнять требования американцев, создавать некое ядро для обеспечения безопасности на совещании в верхах. Попытка покушения на жизнь Киссинджера была предпринята в Париже. Вероятно, они попробуют еще раз, в Италии, в Милане или, может, прямо на вилле д'Эсте в Черноббио. Киссинджер уже в Риме. В его программе запланирована встреча с Папой. Он остановится в столице. Потом, наутро, самолетом прибудет в Милан. И не только его нужно было охранять. Существовали и другие сильные мира сего. На данный момент в любом случае ясно, что вероятной мишенью станет именно Киссинджер. Американцы утверждают, что не ждали покушения в Париже. Доклад, который Лопес прочитал в туалете, куря свою папироску, был предельно четким, в нем подтверждалось то, о чем говорили агенты ЦРУ. Лопес, по указанию Сантовито, должен был поддерживать связь с ними. Он будет ответственным с итальянской стороны за безопасность на встрече. Ему необходимо лететь в Париж. Человек, покушавшийся на Киссинджера, убит. Нужно установить все, что возможно, о личности этого человека. Нужно понять. Нужно действовать быстро. Но Лопес думал о том, что в половине восьмого у него встреча с торговцем кокаином. Еще он думал о трупе с улицы Падуи, о заключении о вскрытии, которое выкрал какой-то старик. Ему было наплевать на все, касавшееся как Киссинджера, так и Ишмаэля. А нужно было немедленно отправляться в путь. В Париже он должен проводить расследование, насколько это возможно, избегая огласки, отталкиваясь от данных, переданных французскими спецслужбами и властями. Надо было встряхнуться и двигаться. Времени было мало.
— Эх… — Сантовито зажал окурок сигареты между средним и указательным пальцами.
— Да…
— С этими американцами. Поспокойнее, а, Гвидо? Это важно.
Лопес усмехнулся. Это важно для махинаций Сантовито. А ему плевать на Киссинджера и на других сильных мира сего или бывших сильных мира сего, приехавших в Черноббио.
— Да, да…
Американцы глядели на него молча, гладко выбритые, бледные. У некоторых из них были водянистые глаза. В туалете они говорили об Ишмаэле.
Через час из аэропорта Линате был рейс на Париж. Если он все сделает быстро, возможно, к ночи вернется обратно.
Никто из американцев не провожал его. Он успел свернуть себе еще одну папироску, и еще одну, последнюю, перед отлетом, в туалете Линате. Его провожал в аэропорт агент, новобранец, которому было не более двадцати пяти лет.
Небо постепенно прояснялось, как фрукт с искристой мякотью, на котором трескается заскорузлая корка. Мрачность стен в скоростном туннеле на бульваре Молизе подчеркивалась кривобокой фигурой бомжа в рваной куртке, который остановился под неоновым фонарем, чтобы открыть грязную пластиковую сумку. Они снова вынырнули на поверхность на перекрестке с улицей XXII Марта, повернули с включенной сиреной, проехав мимо толпы низкорослых толстых женщин, которые жестикулировали и орали на тротуаре, на углу. В поток машин с грохотом вторгся похожий на бегемота трамвай — новая модель, которую испытывали в Милане, — пластиковый гигант, медленно погружающийся в городское чрево, ярко освещенный изнутри, следующий по своему железному пути, сворачивая на привычных, знакомых перекрестках. Вой сирены заставил отскочить группу славян, споривших возле церкви из обожженного кирпича на улице Форлани — огромная вытянутая в высоту церковь с узкими окнами на расстоянии пяти метров от тротуара. Лопес подумал, что священники боятся, как бы верующие не сбежали от них. Здание кинотеатра в оратории рядом с огромным, нелепым корпусом церкви, возле которого устанавливали афишные тумбы, излучало теплый свет и обещание далекого покоя и мира. В кассе позади зала какая-то женщина в выцветшей вязаной кофточке гранатового цвета смотрела перед собой в пустоту через оконные стекла. Над двумя мостами вдруг как будто обрушился сверху похожий на менгир дом, выходящий фасадом на железную дорогу, — грубое пятно с нагромождением балконов, сужающихся конусом с внешней стороны. С эстакады свисали пучки сухой травы, блестевшей в сумерках. На автостраде, ведущей к аэропорту, движение стало напряженным. Лопес увидел неподвижный поток машин на въезде в Милан — они спускались с моста кольцевой дороги; на треугольнике белесой травы между автострадой и подъемом на кольцевую в воздухе трепетал светлый белый пакет, эдакий висящий над землей переливчатый шар, который показался ему похожим на женское лицо. На заградительных щитах (стена из картона и жести, многие метры алюминия и афиш, рекламных плакатов, будто исписанные текстом простыни) бросалась в глаза огромная фигура Христа в облике Джорджо Армани. Портрет был черно-белый: волосатая грудь, волоски, как железные нити, грубые, четкие, а на щеках — мелкие морщины, короткая черная взъерошенная щетинка бороды, малюсенький нос и складки у губ, волосы — почти голубые. Руки Джорджо Армани были широко разведены в стороны, был он гол, тело обернуто простыней, на голове — терновый венец, черная кровь заливала лоб, нос и губы. Джорджо Армани был страшно бледен, фон — черный, так что нельзя было понять, то ли он падает спиной в черную воду, то ли его вертикально распяли на кресте. В глазах у него, казалось, стояли слезы, и вместе со слезами там было море черной крови, которая лилась потоком, как дождь, образуя черное пятно на белой простыне в районе лобка, а ниже, справа, был изображен орел, и имя — Джорджо Армани.
Как изменить жизнь в стране к лучшему? Каким образом избежать стагнации в экономике? Как решить проблему миграции, утечки денег в оффшоры, заставить работать министров и чиновников? С чего начать? Конечно, с банкета! Какова вероятность изложенного сценария? Я считаю, что он очень вероятен. И обязательно случится, сразу после прилета инопланетян. Так что роман-фэнтези…
Иногда для осознания надвигающейся беды достаточно открыть глаза и назвать вещи своими именами. Горькие слова – лекарство, сладкие слова – отрава, – гласит китайская пословица. Действие происходит в непростом настоящем и в зловещем будущем, которое вполне себе возможно. Если сидеть, сложа руки. Надеюсь, что эти горькие отчаянные рассказы станут своего рода прививкой для тех, кто способен думать. Или антидотом. И отравленных известными ядами в нашем стремительно наступающем будущем станет меньше. В оформлении обложки использованы личные фотографии.
На Манхеттене пропадает боевой робот-убийца Главного разведуправления вооруженных сил России, который работал под видом такси. В Москве и Нью-Йорке пропавшее такси пытаются разыскать секретные агенты. Чтобы предотвратить катастрофу в США отправляется главный конструктор проекта. Но и он исчезает бесследно. Происшествие в Нью-Йорке странным образом отражается на жизни Москвы. Все персонажи и описываемые события являются вымышленными. Любое совпадение с реальными людьми или событиями, является случайностью. Содержит нецензурную брань.
В сборнике «Эшенден, или Британский агент» Сомерсет Моэм выступает в роли автора политических детективных историй, в основу которых лег личный опыт «тайной службы его величеству». Первая мировая война. На фронтах гибнут тысячи солдат. А далеко в тылу идет другая война – тайное, необъявленное противостояние европейских разведок. Здесь поджидает не меньшая опасность, а игра со смертью гораздо тоньше и изощреннее. Ведь основное оружие секретного агента – его ум и скорость реакции… Этюды «На китайской ширме» – пестрый калейдоскоп увлекательных историй о жизни на Востоке.
Главный герой, майор спецназа ГРУ, становится двойником президента. Память ему постоянно «стирают», но периодически он вспоминает – кто он и зачем живёт на белом свете.
Роман-антиутопия «У подножия Рая» описывает события, которые могут произойти с нами в ближайшем будущем. В центре сюжета — судьба простого человека, в результате авиакатастрофы попавшего в необычное место, где происходят загадочные явления, раскрывающие многие тайны современной мировой закулисной политики.Написанный в жанре увлекательного политического детектива, роман «У подножия Рая» затрагивает наиболее актуальные вопросы современности: существует ли всемирный заговор? Кто во главе его? Можно ли противостоять мировому злу? Героями романа являются сенаторы и банкиры, премьер-министры и обычные люди, а также такие известные персонажи, как Бен Ладен, Каддафи и другие.
Синдзю — двойное самоубийство отчаявшихся влюбленных — совсем не редкость в Эдо — столице Японии самурайской эпохи Токугава. Дознание в таких случаях не более чем формальность…Но молодой ерики Санно Исиро, ведущий это дело, совершает все новые неожиданные открытия…Погибший юноша — нищий художник из «веселого квартала» — вообще не интересовался женщинами.А девушка — юная аристократка — похоже, случайно соприкоснулась с какой-то важной тайной.Наконец, на телах «незадачливых влюбленных» найдены следы, явно указывающие на насильственную смерть.Так… было ли вообще совершено синдзю?
Джон Рейн.Наемный убийца, почитающий древний самурайский кодекс Бусидо...Величайший «мастер смерти» Японии — страны, где подобное искусство ценится дорого.Убийство высокопоставленного чиновника Кавамуры поначалу Джон Рейн считал всего лишь очередным «заказом».Но все изменилось, когда он узнал, что следующая в его списке на уничтожение дочь Кавамуры — Мидори. Девушка, в которую он безнадежно влюблен.Отказаться от «заказа»?Но разве это спасет Мидори?!Значит, необходимо найти и ликвидировать таинственного «заказчика»...
История «маленького человека», рисковавшего жизнью три раза в день — за завтраком, обедом и ужином… Роман-мистификация, роман-комедия, роман-игра, стилизованный под ренессансную «комедию нравов» и уносящий читателя в блестящую Италию эпохи Возрождения. Блестящий стиль, великолепная галерея персонажей, острый юмор и увлекательный сюжет заставляют читать на одном дыхании — и с наслаждением перечитывать…
«Жили они долго и счастливо и умерли в один день…» К сожалению, такое бывает только в сказках! А в жизни Джулия Беренсон, долгие годы мучительно переживавшая смерть любимого мужа, постепенно забывает боль утраты и начинает задумываться о новом счастье. В поклонниках, предлагающих ей руку и сердце, нет недостатка, — и каждый из них, в сущности, может стать хорошим мужем. Но чем дальше, тем яснее становится Джулии, что один из ее верных и добрых поклонников — совсем не тот человек, за которого себя выдает…