Во дворце марсианских царей - [11]

Та принялась снимать свой скафандр.

— Ну, я думаю, что здесь все явно. Была бы рада выслушать все, что вы скажете. Люси, если ты ожидаешь, какого-нибудь выговора, не думай об этом. Утром мы первым делом предпримем меры, чтобы обеспечить для этого какое-то уединение; но, невзирая ни на что, в будущем мы сохраним довольно близкие отношения. Я думаю, нам всем следует раскрепоститься. Есть возражения? — Она наполовину выбралась из своего скафандра, затем помедлила и оглядела остальных, ожидая реплик. Тех не было. Она разделась догола и потянулась к выключателю.

— Некоторым образом, сейчас самое время, — сказала она, отбрасывая одежду в угол. — Единственное, что остается сделать с этой одеждой — сжечь ее. Тогда от нас будет лучше пахнуть. Сон, становись на вахту. — Она выключила свет и тяжело опустилась на свой матрац.

Несколько минут, пока они выбирались из своей одежды, стояло шуршание. Затем все они улеглись на своих койках. Прежде чем кому-либо удалось заснуть, прошло несколько напряженных, неприятных часов.

В течение недели после отлета «Берроуза» реакция обитателей Нового Амстердама была истеричной и преувеличенной. В атмосфере чувствовались скованность и фальшь; ощущение «ешь, пей и веселись» пронизывало все, чем они занимались.

Внутри купола они соорудили отдельное укрытие, не обсуждая вслух, для чего же оно. Серьезный труд страдал оттого, что вся пятерка лихорадочно составляла всевозможные группы из трех женщин и двоих мужчин. Возникала враждебность, она расцветала на несколько часов, а затем растворялась в слезливых примирениях. Трое объединялись против двоих, двое против одного, один объявлял войну остальной четверке. Рэлстон и Сон объявили о помолвке; та длилась десять часов. Крофорд едва не подрался с Лэнг, которую поддерживала Мак-Киллиан. Мак-Киллиан навеки отвергла мужчин и у нее произошел краткий бурный роман с Сон. Потом Сон застала Мак-Киллиан с Рэлстоном, и рикошетом перешла к Крофорду, которого затем бросила ради Рэлстона.

Мэри Лэнг предоставила этому идти своим путем, вмешиваясь лишь тогда, когда доходило до ссоры. Ее тоже затронула эта лихорадка, но по большей части ей удавалось сохранять спокойствие. Она шла в укрытие со всяким, кто ее об этом просил, стараясь не проявлять предпочтений, и мягко пыталась снова подтолкнуть их к работе. Как она сказала Мак-Киллиан к концу недели: «По крайней мере, мы лучше знакомимся друг с другом».

Все улеглось — как и предполагала Лэнг. Начало второй недели застало их в той же позиции, что и вначале: никаких прочно установившихся романтических привязанностей. Но они узнали друг друга гораздо лучше, свободно чувствовали себя в тесном общении с другими; им помогали новые дружеские отношения. Они были гораздо ближе к тому, чтобы составлять единую команду. Соперничество полностью не исчезло, но оно больше не доминировало в колонии. Лэнг заставляла их работать усерднее, чем когда-либо, наверстывая потерянное время.

Крофорд не участвовал в большей части интересных работ, поскольку главным образом подходил для малоквалифицированного ручного труда; тому, казалось, не будет конца. Так что ему и Лэнг приходилось узнавать о новых открытиях во время вечерних совещаний в укрытии. Он не помнил, чтобы обнаружили каких-либо животных, и поэтому, когда увидел нечто, ползущее по саду вертушек, бросил все и направился к нему.

На границе сада он остановился, вспомнив приказ Лэнг ничего не трогать, кроме как при сборе образцов. Он недолго понаблюдал за этим созданием — жуком? черепахой? — убедился, что с такой скоростью оно далеко не уползет, и поспешил на поиски Сон.

— Тебе придется назвать его в мою честь, — сказал он, пока они бежали обратно к саду. — Это мое право в качестве первооткрывателя, разве не так?

— Ну конечно, — сказала Сон, глядя в том направлении, куда указывал его палец. — Ты лишь покажи мне эту проклятую штуку, и я тебя увековечу.

Та была почти круглой, диаметром сантиметров в двадцать, и куполообразной. Сверху ее покрывал прочный панцирь.

— Я даже не знаю, что с ней делать, — признала Сон. — Если она единственная, я не решусь анатомировать ее, и, может быть, даже к ней не прикоснусь.

— Не беспокойся, позади тебя еще одна. — Теперь, когда они высматривали эти создания, им легко удалось обнаружить четверых. Сон достала мешок для образцов и раскрыла его перед животным. То наполовину забралось в мешок, а затем, похоже, решило, что что-то не так. Оно остановилось, но Сон затолкнула его туда и подняла мешок. Взглянула на его днище и удивленно рассмеялась.

— Колеса, — сказала она. Эта штука передвигается на колесах.

— Я не знаю, откуда она взялась, — сказала она вечером остальным. — Я даже не вполне верю в ее существование. Впрочем, из нее бы вышла неплохая образовательная игрушка для ребенка. Я разобрала ее на двадцать или тридцать частей, затем собрала обратно, и она по-прежнему двигается. У нее прочный полистироловый панцирь, сверху окрашенный нетоксичной краской…

— Это не совсем полистирол, — вставил Рэлстон.

— … и я полагаю, что если менять в ней батареи, ее хватит навечно. И это почти что полистирол, как ты и сказал.