Внутренняя война - [35]
Иногда смеются. Иногда спорят и потом хлопают друг друга по рукам.
Алексис еще не знает, что он готовится разом прорвать свой тесный панцирь.
Это случается вечером в одну из пятниц, когда Пакс входит в дом Эми и Алексиса. У него звонит мобильный телефон. Это Кассандра: он забыл отменить их встречу, и она уже четверть часа ждет его под дверью квартиры.
— Ради бога, извини, — просит он. — Я только что вошел к Эми. Давай перенесем на завтра?
— Ну, или Кассандра может приехать к нам, — вдруг вмешивается Алексис. — Пока она добирается, прокатимся на мотоцикле. Мама сготовила моти.[7]
Больше всех удивлен своей инициативой сам мальчик: он уже пятнадцать месяцев не видел людей моложе сорока лет. Он так решил и действовал соответственно. Однако сейчас ему хочется перемен. У него возникло желание увидеть сверстника. Это чувство какой-то физической нехватки, ощутимое в животе, в легких, — так иногда в конце зимы ужасно тянет снова увидеть солнце. Потому-то он и ухватился за представившуюся возможность. Встреча с Кассандрой — наименьший риск. Ему не придется ворошить прошлое, как это было бы при общении с одноклассниками. Девушка ничего о нем не знает, ни о чем не напомнит. А если он переоценил свои возможности, если возникнет неловкость или вопросы, на которые он не захочет отвечать, — всегда можно ретироваться к себе.
Сегодняшняя встреча с Кассандрой — это пробная попытка перекинуть мостик к прежнему миру.
— И как она? Что ответила? — нетерпеливо спрашивает Эми, когда Пакс повесил трубку.
— Приедет, конечно, — отвечает Пакс.
Он немного волнуется: Кассандра — натура вулканическая, всегда готовая вспылить. Ей всего двадцать четыре, и в этом возрасте обычно кажется, что ты все уже понял, и абсолютно не боишься сделать ошибку, потому что веришь, что всегда будет возможность начать сначала. Он предупреждает Эми и Алексиса: дочь говорит все, что думает, слов не выбирает, рубит сплеча.
— А я считаю — так и надо, — парирует Алексис. — Поехали, чтобы успеть до ее прихода.
Праздники уже совсем скоро. Дороги запружены машинами: те, кто тянул до последнего, докупают подарки, благо магазины под Рождество работают и в воскресенье.
Они едут уже минут десять, когда мотоцикл оказывается между двух машин, которые перестраиваются, чтобы свернуть к торговому центру. Сидящий в одной из них человек лет тридцати как-то пристально смотрит на Алексиса. Пакс не обращает на это ни малейшего внимания. Обычный мужчина, который решает, что покупать сестре, украшение или духи, вдруг случайно натыкается взглядом на разноцветные глаза Алексиса.
Но мальчику это в голову не приходит.
Страх уже тут как тут, он нагнал его, он наготове, сейчас он вцепится в горло, как бойцовский пес.
Алексис дергает Пакса за плечо так сильно, что они чуть не опрокидываются.
— Холодно, — с запинкой говорит он. — Давай вернемся домой.
«Woman Worldwide»
Позже Пакс вспомнит, что у цунами был предвестник. Легкая зыбь, после которой море снова стало гладким и далеким, искрящимся бликами солнца.
Гладким морем, искрящимся бликами солнца казалась в тот день Кассандра.
Девушка здоровается с Эми за руку, и та кажется ей еще прекраснее, чем на фото; ее доброта и мягкость пленительны, и тем понятнее Кассандре выбор отца. Она целует Алексиса в обе щеки — такого с ним не случалось после нападения, — а он непонятно почему тоже ее чмокает на глазах у изумленной и счастливой матери. Кассандра садится, не ожидая приглашения — что извинительно при ее радостном настроении, — она порывиста, словоохотлива и тоже полна решимости оказать поддержку мальчику, которого постигло такое горе.
Под предлогом подготовки чая с моти оба родителя дают детям пообщаться, а сами уходят в кухню.
Кассандра кое-что надумала. Пакс говорил ей, что Алексис целые дни сочиняет какие-то мелодии на компьютере: значит, она зайдет с этой стороны, музыку она обожает. Вместе с Ингрид она ездит по всем фестивалям Европы и может протанцевать хоть целую ночь. Она с утра до вечера разгуливает в наушниках, часами ищет новые имена и выуживает сокровища из интернета. Этого хватит на поддержание беседы: может, Алексис и отслеживает выход новых композиций, но что может заменить живые впечатления из концертного зала или мнения, которые складываются в коридорах университетов и школ, в барах, где за коктейлем болтают с друзьями. Вот что она может ему дать: доступ к жизни, к внешнему миру. Она считает этой своей миссией, которая с первых же фраз оказывается довольно приятной: юноша немногословен, но обладает особым обаянием и глубиной, так что Кассандра быстро забывает, какой ужас он пережил.
— А что ты сейчас слушаешь? — спрашивает она.
Алексис смотрит на нее изучающе, — так смотрят на картину, обдумывая возможные трактовки смысла.
— У меня в голове одна группа Justice с их «Woman Worldwide», — продолжает девушка. — Ничего другого слушать не могу.
И она начинает напевать мелодию. Тут нет никакой домашней заготовки: эти слова и так вертятся у нее в голове с утра до вечера — хоть в метро, хоть в автобусе, и пока она складывает сумку, и пока одевается. И вот они сами слетают с губ:
Герои новой книги Валери Тонг Куонг переживают не лучшие времена. Учительница Мариэтта разочаровалась в своем муже, а дети в классе откровенно над ней издеваются. Секретарша Милли мучается от одиночества и чувствует себя ненужной. Верзила мистер Майк, бывший военный, дезертировал из армии и стал бродягой. Нужно, чтобы кто-то вытянул их из трясины неудач и неприятностей. И — чудо! — в их жизни появляется господин Жан, владелец необычной «Мастерской чудес». Его работа — помогать тем, кто отчаялся. Кто он? Волшебник? Чудак-альтруист? И да, и нет.
Две девушки стоят на мосту в ожидании поезда. Вот он приближается, еще, еще… Пора! Алиса прыгает – туда, в бездну. А Мина… Мина не смогла совершить этот страшный прыжок. Потому что решила жить.Эта книга о том, как важно, оказавшись на дне пропасти, не остаться там, а вытолкнуть себя наверх. И еще о том, что, когда появляется человек, который тебя понимает, отчаяние можно стереть, словно ненужные буквы, написанные мелом на доске.
Если из карточного домика вытащить одну карту, все сооружение немедленно рассыплется.Налаженная и благополучная жизнь семьи Селесты и Лино разрушилась подобно карточному домику, когда случилось несчастье – их сын Мило упал, катаясь на велосипеде, его жизнь оказалась под угрозой. И тут же на поверхность выплыли десятилетиями скрываемые страшные семейные тайны, а главное – выяснилось, что благополучие семьи было лишь внешним. У всех – и у родителей Мило, и у его бабушки, и у тети, младшей сестры Селесты, – накопилось множество претензий и обид друг к другу.Простить трудно.
Что может объединить мать-одиночку, работающую секретаршей и больше всего на свете боящуюся, что ее уволят; известного продюсера, который надеется, что женитьба на капризной красавице позволит ему начать жизнь с чистого листа; немолодого архитектора, которому накануне врач сообщил о смертельном диагнозе; девушку-юриста, которая считает, что черный цвет кожи помешает ей сделать карьеру? Конечно, в обычной жизни у них вряд ли может быть что-то общее. Но судьба, известная баловница и причудница, перетасовала карты и заставила их встретиться в парижском госпитале и каждому из них подарила шанс на счастье.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.