Внутренний мир - [2]
И именно от этих стонов нас хочет избавить современное христианство. «Евангелие здоровья и благополучия» отвечает нашему естественному желанию найти облегчение, не обращая внимания на призывы к долготерпению. Вера в данном случае используется не для того, чтобы научиться радоваться жизни, невзирая на обстоятельства, но для изменения обстоятельств в погоне за душевным комфортом.
Проповедники ортодоксального христианства редко поддаются соблазну провозглашать «евангелие процветания», хотя они опираются на все то же желание человека найти облегчение от страданий. Они уверяют, что, следуя набору определенных правил – больше познавать Бога, беззаветно служить Ему, больше уделять времени благотворительности и молитве, – мы будем избавлены от необходимости бороться с неприятными переживаниями. Но убежать от душевной боли невозможно, можно только отрицать ее существование. Единственная надежда христианина на избавление – обетование того, что настанет время, когда мы будем жить со Христом в совершенном мире, а до того, как это произойдет, нам предстоит либо стенать от боли, либо делать вид, что у нас ничего не болит.
Повсеместно распространенное притворство в любом своем проявлении – во внешней ли упорядоченности жизни, или в чрезмерном буйстве эмоций – наносит ущерб церкви. Вместо того чтобы быть солью земли и светом миру, мы превратились в сборище бессильных фарисеев, раздираемых богословскими спорами, боящихся реально смотреть на жизнь, а потому очень слабо влияющих на общество.
Под нашей приверженностью к ортодоксальности скрывается нравственная трусость, подрывающая уверенность во Христе. Мы верим в то, что Он прощает наши грехи, объединяет и поддерживает нас как сообщество более или менее порядочных людей, но – достаточно ли Он силен, чтобы повлиять на существующее положение вещей? Можем ли мы без смущения взглянуть действительности в лицо, когда порой у хороших родителей вырастают непослушные дети, а у плохих родителей – преданные делу Христа миссионеры? Сумеем ли мы погрузиться в глубины жизни, полной треволнений, и выйти из них с обновленной верой в Бога и с еще большей жаждой общения с Ним, подобно автору семьдесят второго псалма? Удастся ли нам заглянуть в тайные уголки нашей души, где пустота гораздо более реальна, нежели присутствие Христа, где видно, что эгоистические побуждения пронизывают благороднейшие из наших поступков? Достаточно ли могуществен Христос, чтобы очистить нас от этой внутренней грязи? Не лучше ли просто не обращать на нее внимание и стараться жить по-христиански в меру своих скромных возможностей?
Когда мы всерьез задумываемся о том, какова в действительности наша жизнь – в глубинах нашей души и в окружающем нас мире, – нас охватывает тихий ужас. Мы боимся, что не сумеем пережить столкновения с неприкрытой реальностью. В такие минуты уход в отрицание не воспринимается как трусость, он кажется необходимым и вполне разумным. Мы говорим себе: «Просто живи, действуй, перестань жалеть себя, больше доверяй Богу, относись серьезнее к послушанию Христу. Ведь на самом деле все не так уж плохо, как тебе кажется. Ты просто сбился с пути и теперь должен найти дорогу назад, главное – больше читай Слово Божие и прилагай больше духовных усилий».
Есть нечто весьма привлекательное в знании, как сделать жизнь лучше. Если мы можем выявить конкретные и вполне устранимые причины нашего дурного духовного самочувствия (например, пренебрежение молитвой), тогда мы способны справиться с ситуацией. И нам это нравится, ибо нет ничего более ужасного, чем столкнуться с проблемой, для которой у нас нет решений и которая выходит у нас из-под контроля. Пожалуй, самым тяжелым испытанием для любого христианина является необходимость довериться кому-то. Мы терпеть не можем зависеть от кого бы то ни было, потому что привыкли никому не доверять до конца. Мы и сами знаем, что надо делать. Все те, на кого мы когда-либо рассчитывали, так или иначе подводили нас. Вывод напрашивается сам собой: полностью полагаться на другого равносильно самоубийству.
Падший человек начал самостоятельно распоряжаться собственной жизнью, исполненный решимости доказать, что вполне может справиться с этой задачей. Мы подобны подростку, который считает себя богачом до тех пор, пока родители не перестают давать ему деньги на карманные расходы: мы сохраняем уверенность в своей способности разрешать любые жизненные трудности, пока наша душа не предстает перед нами во всей своей неприглядности. Ничто так не смиряет человека, как осознание, во-первых, сильнейшей жажды, которая делает наше благополучие целиком и полностью зависимым от кого-то другого, и, во-вторых, осознание того, что все наше существо насквозь эгоистично, что накладывает определенный отпечаток на все наши поступки, даже на попытки исправиться. Взглянуть на истинное состояние своей души для многих – все равно, что расписаться в своей беспомощности, а это ощущение не из приятных.
Вот вам один из примеров. Женщина вдруг понимает, что утратила все романтические чувства к доброму и заботливому мужу. По совету своего пастора она начинает молиться о возвращении любви, стараясь в то же время быть более послушной женой. Ей хочется верить, что искра их взаимного чувства разгорится вновь, но этого не происходит. Тогда она пытается убедить себя, что вся эта романтика ни к чему, что главное – смирение. Однако отсутствие теплых отношений с человеком, который так по-доброму относится к ней, глубоко ранит ее. Перепробовав различные способы изменить свое внутреннее состояние, но ничего не добившись, она ощутила себя совершенно беспомощной.
