Внутренний дворец. - [48]

– Матушка, вы не против, если я распоряжусь подогнать повозку и посадить на неё ваших комнатных девушек?

– Зачем? – искренне удивилась императрица.

– Я боюсь, что если кто-то из них устанет и отстанет, то на привале матушка может претерпеть неудобство. Так я распоряжусь?

– Ох, Тайрен, ты такой заботливый… – умилённо проговорила её величество. – Хорошо, делай, как знаешь.

Тайрен поклонился матери с седла, потом обернулся, посмотрел прямо на меня – и подмигнул. Я не удержалась от ответной улыбки.

Повозку пригнали минут через десять. Больше всего она напоминала скамейку на двух колёсах – сиденьем ей служила прямая, ничем не огороженная доска, так что сесть по ходу движения можно было только боком. Разве что возница, молчаливый парень в коричневом халате, сидел, свесив ноги с доски вперёд и правя… видимо, это был мул. Во всяком случае, точно не лошадь, а для осла всё-таки великоват.

Повозку сопровождал конный гвардеец. Он оказался довольно галантен – спешился и подсадил нас четверых, одну за другой, на повозку. И когда мы устроились на твёрдой поверхности, снова вскочил в седло и поехал рядом.

Заботливость Тайрена действительно была весьма приятна, однако радость оказалась несколько отравлена. Да, ноги теперь отдыхали, зато начала страдать, хм… другая часть тела. Никаких рессор у повозки не было и в помине, так что каждый ухаб отдавался в пятой точке, а порой сиденье раскачивалось так, что приходилось цепляться за край доски обеими руками, чтобы не свалиться. И всё же это можно было вытерпеть. Девушки тоже оживились и явно решили, воспользоваться случаем и компенсировать себе недостаток общения с противоположным полом. На возницу никто не обращал внимания, а вот ехавший то сбоку, то сзади гвардеец наполнял их неподдельным энтузиазмом.

Впрочем, гвардейца это, судя по всему, совсем не затрудняло. Наоборот, он посмеивался, охотно поддерживал разговор и называл нас барышнями. Разговор, кстати, был достаточно тихим, никто не повышал голоса и громко не смеялся. Впрочем, если учесть, что впереди ехала карета императрицы и с любого из нас могли спустить шкуру, если мы потревожим покой её величества, удивляться этому не приходилось. Так что я довольно быстро погрузилась в свои мысли, не обращая внимания на болтовню остальных, а просто разглядывала пейзаж, мимо которого мы проезжали. Живописные холмы потихоньку сменялись невысокими горами и, несмотря на уже начавшуюся, по моим подсчётам, осень, вокруг было много цветов. Хризантемы и астры я даже узнала, и, кажется, гибискус, поразивший меня размерами – настоящее дерево. Странно было видеть свободно растущими цветы, которые я до сих пор встречала только на клумбах и в горшках.

– А вы что думаете, барышня?

– М? – я сообразила, что вопрос обращён ко мне, только когда Усин толкнула меня локтем в бок.

– Я спросил – какая песня, по-вашему, лучше: «Наставник Ци» или «Лагерь у Красной реки»? – повторил гвардеец.

– Я не слышала ни той, ни другой, так что не могу сказать.

– Не слышали этих песен? Много упустили, барышня. Хотите, мы с ребятами споём их сегодня на привале?

– Если вам так хочется.

– Какая-то вы тихая, барышня, – сказал гвардеец. – До сих пор ни словечки не сказали.

– Я просто задумалась.

– О чём же?

– Да, так. О цветах. В моих краях в это время года они уже отцветают.

– Соскучились по цветам, барышня? – гвардеец подмигнул и вдруг отвернул коня в сторону. Съехал на обочину дороги и соскочил на землю. Спустя несколько минут он догнал нас и протянул нам четыре розоватые хризантемы:

– Цветы для цветов! Приходите к костру, барышня. Споём для вас!

– Пойдёшь к их костру? – спросила Мон, когда императорский поезд свернул с дороги в ложбину между холмов с явным намерением устроить привал, и наш сопровождающий отстал.

– Да когда? Сейчас работы будет невпроворот.

– А мы тебя подменим пораньше. Правда? – Усин обернулась к Чжу. – Пусть сходит!

– А потом и сами побежите? – недовольно проворчала та.

– А что? Только не говори, что сама не хочешь.

– Да не пойду я ни к какому костру, – сказала я. – Что я там забыла?

– Как что? Песни слушать.

– А это прилично?

– Ну, ты же там не одна будешь. Правда, сходи! Вдруг это и есть твоя судьба?

Я лишь отмахнулась. Я никогда не относилась серьёзно ко всяким гаданиям, даже если забавы ради принимала в них участие, и теперь не собиралась делать исключение.

Гадание случилось той же ночью праздника Звёзд. Когда я вернулась с прогулки, то обнаружила, что остальные девушки ещё не спят. Напротив, все служанки, а не только мои соседки, сгрудились в одной из задних комнат и что-то делали при свете свечи. На меня, конечно, тут же обрушился град вопросов, где я была. Пришлось соврать, что гуляла по дворцовым садам.

– Ой, смотри, поймают тебя когда-нибудь… – покачала головой Чжу.

– А мы тут гадаем! – объявила Усин. – Давай с нами.

Девушки подвинулись, давая мне место, и я села на одну из подушек.

– А что надо делать?

– Вот, возьми чашку и налей в неё воды. А теперь вот возьми иголку… и её надо положить на воду так, чтобы она не утонула!

Я вынула иглу из приготовленной подушечки и осторожно положила на поверхность. Получилось: иголка поплыла. На дне чашки появилась похожая на трещинку тень.