Внутренний дворец. - [10]

– Страшно? – возница обернулся к нам и подмигнул. Я улыбнулась. Человека, выросшего в земном мегаполисе, многолюдством и размерами сооружений не напугаешь, но на тех, кто не видел ничего, кроме родного стойбища, впечатление всё это действительно должно производить неизгладимое.

За домами, окружавшими площадь, поднимались башни и крыши, должно быть, храмов и дворцов. В любом уважающем себя средневековом городе должны быть храмы и дворцы. Потом фургоны миновали зев улицы и поехали дальше, иногда задерживаясь на перекрёстках, пропуская повозки и кареты, или заставляя их самих ждать, пока мы проедем. Через несколько минут такой езды наш караван вдруг остановился, постоял некоторое время – кажется, ехавшие в головном фургоне и рядом с ним кого-то встретили. Вскоре после этого мы свернули в поперечную улицу, потом ещё в одну, поуже и потише. И наконец остановились у ворот какого-то дома.

К воротам, впрочем, шли ступеньки, так что к ним, спешившись, направились лишь возглавлявшие караван мужчины, а фургоны и лошадей повели в обход. Я разглядела, что к моим попутчикам действительно присоединился незнакомый человек в долгополом лиловом одеянии и высокой шапке. Впрочем, видела я его от силы несколько секунд, после главный вход исчез за поворотом, а потом фургоны вкатили на задний двор.

Это уже явно была не гостиница, пусть даже и дорогая. Скорее поместье – несколько строений и несколько дворов, отделённых друг от друга внутренними стенами. Нам с девчонками отвели целый одноэтажный дом с собственным садиком. И даже с прислугой, которая помогла нам вымыться и подала ужин. Правда, когда я по уже сложившейся привычке решила пойти прогуляться по окрестностям, проход во внутренней стене загородил один из слуг в синей одежде наподобие халата до колен и жестами дал понять, что выходить нежелательно. Ну и ладно.

Дом… Ну, наверное, по местным меркам он считался богатым. Центральная комната, несколько маленьких спаленок, в которых мы и разместились, и ещё одно заднее помещение, пустовавшее. Мебели, правда, опять был минимум. В моей спальне вместо кровати было небольшое возвышение, на котором раскладывались матрас и прочие спальные принадлежности, сундук, столик с фаянсовым тазом и кувшином, и что-то вроде подушки с одной твёрдой стороной, лежавшей не на спальном возвышении, а рядом. Узкое окно, с переплётом в виде фигурной решётки, заклеенной бумагой, выходило во всё тот же садик. Двери не было, проём закрывала занавеска из тяжёлой гладкой ткани. Неужели шёлк?

На стене висел металлический полированный круг полметра диаметром с орнаментом по краям, который я по наивности своей сперва приняла за блюдо. И только заглянув в соседнюю комнату и увидев, как одна из девчонок вертится перед точно таким же, я поняла, что это зеркало. Ну… что-то в нём разглядеть было можно. Два глаза, один нос. Но если бы у меня тут была помада, едва ли я смогла бы определить в таком зеркале, не размазалась ли она.

В большой комнате мебели было немногим больше. Несколько длинных столиков стояли вдоль стен покоем, у боковых лежали такие же твёрдые с одной стороны подушки, как у меня в комнате – сиденья. Сиденья же за теми столиками, что вытянулись у торцевой стены, меня изрядно насмешили – у них были спинки, плавно переходившие в подлокотники, но ножек всё так же не было. Ещё один квадратный стол стоял посреди комнаты, он был повыше остальных, и на нём было расставлено восемь широких чаш. Пустых. У второй торцевой стены стояло что-то вроде буфета, заполненного фаянсовой и фарфоровой посудой. Что это фарфор, я определила, щёлкнув ногтем по краю одной из вазочек, после чего девчонки ещё долго толпились у буфета, щёлкая по вазочкам, чашкам и блюдцам и прислушиваясь к их пению. Также в углах стояли довольно большие бронзовые статуэтки, изображающие каких-то кошачьих, но не уверена, каких – уж очень стилизованными они были. Ясно только, что не львов – гривы отсутствовали. Да на длинной стене без окон висело что-то вроде деревянного панно с растительным и геометрическим узором. Может, оно было из каких-нибудь особо ценных пород дерева, но я в этом совершенно не разбираюсь.

В тот вечер нам дали спокойно поесть и выспаться. А на следующий день явился один из мужчин – не возница нашего фургона, но и не самый главный – и провёл настоящий инструктаж. Оказалось, что нас всех скоро приведут к некой «иссы дарум» – «большой госпоже» (или «великой госпоже»?), и её нужно должным образом приветствовать. А именно – встать на колени, выписать обеими руками в воздухе круг, после чего положить ладони на пол перед собой, одну поверх другой, и коснуться их лбом. И не в коем случае не выпрямляться, пока она не разрешит! Мужик прочёл длинную лекцию, из которой я не поняла и половины, но уразумела, что нам окажут большую честь, и мы не должны самовольничать, выказывать неуважение, или каким-либо иным образом уронить честь посольства. Потом мы начали репетировать поклон. Я честно старалась, пытаясь не думать, как нелепо выгляжу, становясь раком. В чужой монастырь со своим уставом не ходят.

Девчонки притихли, проникнувшись торжественностью момента, но ни в тот день, ни на следующий знакомства с «иссы дарум» не произошло. Я скучала, не зная, чем себя занять, бродила из угла в угол по большой комнате или по садику, который изучила до последнего кустика. И лишь ещё день спустя нас наконец вывели из поместья, предварительно нарядив в яркие вышитые одежды. Мне наконец-то досталось платье по размеру, не иначе, кого-то срочно засадили за шитьё – видимо, у мужиков был глаз-алмаз, потому что мерок с меня точно не снимали. Впрочем, учитывая, что одежда представляла собой длинный халат с широким поясом-кушаком, особая подгонка по фигуре и не требовалась. За воротами нас ждало что-то вроде большой кареты, что удивительно, стоявшей всего на паре колёс с единственной осью. Дверца располагалась позади, тоже изрядно меня удивив. Мы вшестером кое-как набились внутрь, и карета в сопровождении конвоя из наших всадников двинулась куда-то по улицам.