Внуки королей - [30]
Один из стариков присел на корточки и стал нежно и вполне серьезно гладить пальцами глиняный пол хижины. Под этой хорошо утрамбованной землей, точно на этом месте, похоронена королева. Старик уверен в этом, хотя здесь нет никакой надписи, никакого знака, хотя он не мог уже знать королевы и могила не отмечена ни в одной хронике. И в следующей хижине тот же самый трогательный жест поглаживания пола. В третьей хижине старик рассказывает нам, что та, которая здесь жила, была самой храброй и боролась как воин. Быть похороненной в своей хижине — это привилегия королев.
История стала не только поэзией, но, кажется, и религией. Все, что восходит к предкам, можно воспринять органами чувств, глазами, кончиками пальцев. Тогда от них снизойдет надежная защита.
Королевы жили не лучше, чем другие женщины, — в закопченных круглых хижинах без окон, сложенных из сырцового кирпича, на которых высились остроконечные шапки травяных крыш. Так же живут крестьяне Бугуды и сегодня. Буря покопалась своими грубыми пальцами в крышах, похожих на дикие взъерошенные гривы. Дом, перед которым мы теперь молча остановились, иного типа: плоская кубическая глинобитная постройка также без окон. Самый старый и худой из почтенных людей деревни быстро приносит ключи и долго пытается открыть тяжелые деревянные ворота; кто знает, как редко тревожат этот замок. Старик работает молча, со сжатыми губами, никто не приходит ему на помощь; возможно, это его почетная должность — открывать именно эти ворота.
Все вежливо отходят в сторону, чтобы мы могли войти первыми. Невольно хватаем друг друга за руки. За высоким глиняным порогом вступаем во тьму, в море тяжелого, горячего, затхлого воздуха. Пугающее таинственное трепетание струится нам навстречу, шорох, подобный волне, которая быстро спадает. Тишина. Несколько коротких нащупывающих шагов. Тут рядом со мной вспыхивает спичка, в свете которой из темноты выступает голова древнего старца — серьезное лицо, белые, широко раскрытые глаза, словно охваченные каким-то экстазом. Видим стены, покрытые гротескными силуэтами теснящихся людей. В колеблющемся свете они то приближаются к нам, то снова отступают. Кругом носятся десятки летучих мышей. Затем свет, дрожа, прокладывает путь к одному из углов помещения, задерживается там, чтобы дать нам возможность увидеть железные копья, военные барабаны, несколько цепей для рабов — запыленное, заржавевшее военное снаряжение конца XVIII века, когда короли еще жили в деревне у королев и отсюда ходили в свои военные походы.
Убогие предметы, воскрешающие мрачные картины: резня из-за луга, из-за стада скота, обращение пленных в рабство. Резня для того, чтобы иметь рабов. Старик пристально смотрит на меня, словно желая угадать мои мысли. Причина его возбуждения совсем не та, что у меня. Для него этот угол скрывает нечто достойное почитания, волшебство, важный фетиш. Тогда правили нами и судили нас наши собственные короли, герои нашей крови, черные властители нашего народа, словно хочет сказать он.
Копья, тамтамы, наручники с цепями.
Диавара стоит рядом со мной на коленях; взгляд его прикован к реликвиям. Он говорит вполголоса:
— Ни один чужой никогда не видел этих вещей. От французов их скрывали. Они никому не показывали их, даже нам. Да, даже нам, а сегодня, вы видите… Вы, может быть, думаете, что в этой деревне ничего не изменилось? Но что должно было произойти в их сердцах, если нас привели сегодня сюда… Вы должны оценить это, месье, и никогда этого не забывать…
В Бугуде, деревне королев, как и во всех деревнях страны, есть маленькая глиняная мечеть. Она никому не кажется достойной внимания; мы минуем ее, когда едем к известковой скале, расположенной в стороне от деревни. У ее подножия зияет пещера, перед входом в которую во множестве валяются кости животных. Рассыпаны куриные перья, на камнях блестит темно-красная высохшая куриная кровь. Место жертвоприношений.
— Если ты желаешь плохого другому, убей черную курицу, желаешь себе и другому хорошего, курица должна быть белой, — произносит, словно заклинание, хорошо знающий эту местность проводник.
Он, видимо, серьезно верит во все это. Жертвоприношение животных все еще обычное явление, и короли Кенедугу, добавляет проводник в ответ на мой вопрос, были мусульманами лишь по названию, а сердцами были привержены вере и обычаям предков.
Куриные перья блестят на земле, как снег на солнце. Здесь приносятся в жертву только белые куры.
Династия королей Кенедугу кончила свой век героически. Бабемба Траоре, последний король, покончил жизнь самоубийством, когда его обнесенный стенами город Сикасо был сдан вследствие предательства французскому полковнику Одеу. Никто не знает, где могила короля. Труп был спрятан, чтобы он не достался ненавистному врагу.
Бабемба умер 1 мая 1898 года, в четвертом часу пополудни. С этого часа для крестьян этой плодородной местности, «сада Мали», началась нищета колониального рабства, воистину время без истории.
Огонь в Кадиоло
Ветер и бури превратили дороги, ведущие в Сикасо, в бесконечную рифленую стиральную доску. Такая поверхность не очень-то удобна ни для нас, ни для шофера. Дороги, которые ведут из Сикасо, не лучше. Но они красивы. Утром они блестят, красные, словно кораллы. Красная латеритная почва вообще характерна для Африки. Дорога, которая ведет нас дальше на юг, вьется красивыми изгибами по зеленой холмистой местности; в золотисто-коричневой саванне много деревьев с сочной зеленой листвой, и, кажется, у них здесь меньше, чем на севере, собратьев из числа тех, которые теряют листву в период засухи. Нам приходит в голову мысль, что красный, желтый и зеленый — цвета ландшафта — совпадают с цветами государственного республиканского флага; это африканские цвета, так как не только Мали сделало их своим национальным символом.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Гора Фудзи, лепестки сакуры, роботы, аниме и манга — Япония ассоциируется с целым набором образов. Но несмотря на то, что японская культура активно проникает на запад, эта страна продолжает оставаться загадочной и непознанной. Эта книга познакомит вас со Страной восходящего солнца, расскажет об истории и религии, искусстве и культурном влиянии на другие страны. «Синхронизация» — образовательный проект, который доступно и интересно рассказывает о ярких явлениях, течениях, личностях в науке и культуре. Автор этой книги — Анна Пушакова, искусствовед, японист, автор ряда книг, посвященных культуре и искусству Японии.
Книга рассказывает об интересных сторонах жизни Южной Кореи, о своеобразном менталитете, культуре и традициях корейцев. Автор, востоковед и журналист, долго работавшая в Сеуле, рассматривает обычно озадачивающие иностранцев разнообразные «корейские парадоксы», опираясь в своем анализе на корееведческие знания, личный опыт и здравый смысл. Книга предназначена для всех, кто интересуется корейской культурой и современной жизнью Кореи.
Автостопом, на попутных кораблях, джипах, автобусах, локомотивах, на лодках и пешком А. Кротов совершает путешествие по островам Индонезии – Суматра, Ява, Калимантан… – до самой Новой Гвинеи, где попадает в места, совсем не тронутые цивилизацией. Трёхмесячное путешествие по стране, без применения гостиниц, лекции в школах и мечетях, встречи с интересными местными людьми – классический пример самостоятельного «вольного путешествия». Поездка проходила в 2008 году.
Автор отвечает на самые популярные вопросы, которые задают ему слушатели лекций, читатели его книг, другие путешественники, их родители и различные журналисты. В первом издании «вопросно-ответной» книги, вышедшей в 2001 году, было 134 вопроса. Перед вами уже восьмое издание, обновлённое весной 2017 года с самыми современными ответами.
Из всех пейзажных парков, возникших в XVIII веке, Павловский парк является самым большим в мире. В его создании участвовали известные архитекторы, художники и скульпторы конца XVIII и начала XIX столетия. Настоящее издание имеет целью ознакомить посетителей парка с основными моментами истории развития художественного ансамбля Павловска и дать краткий справочный материал о районах парка и его архитектурных сооружениях. Путеводитель призван помочь приехавшим в парк ориентироваться в его широких просторах, и содержит сведения о реставрации музейных ценностей Павловска.
Книга Люндквиста «Люди в джунглях» посвящена одному из ранних периодов (1934–1939 гг.) пребывания автора на самом большом, но малонаселенном острове Индонезии — Борнео.
В этой книге писатель Э. Брагинский, автор многих комедийных повестей и сценариев («Берегись автомобиля», «Зигзаг удачи» и др.), передает свои впечатления от поездки по Индии. В живой, доступной форме он рассказывает о различных сторонах ее жизни, культуре, быте.
Сборник включает отрывки из путевых записок таджикских, русских, украинских и грузинских путешественников, побывавших в странах Африки с XI по 40-е годы XIX в.
Хроника мореплавании в Тихом океане изобилует захватывающими эпизодами, удивительными и нередко драматическими приключениями. Но в этой летописи история путешествия английского судна «Баунти» представляет собой, пожалуй, самую яркую страницу. Здесь нет необходимости излагать ход событий: читатель найдет превосходный рассказ об этом плавании в предлагаемой книге.