Внуки Колумба - [75]

Хитро улыбаясь, он добавил:

— Я подумал тогда — ведь Липст один пить не станет. У него в гостях, наверно, будет нейлоновая принцесса Юди Жигур. Ну, думаю, пускай мисс разок попробует, каков на вкус настоящий «Мартель». Она знает толк в таких вещах…

Сприцис подмигнул, исподтишка наблюдая, как отзовется на собеседнике это замечание. Липст не обратил внимания на изменившееся выражение лица Сприциса. И подчеркнутая интонация тоже прошла мимо его слуха. Но то, что Сприцис отдал единственную бутылку настоящего «Мартеля», растрогало Липста.

— Дай пять, Сприцис, — проговорил Липст. — Ты все-таки железный парень. Не сердись на меня.

— Людям свойственно ошибаться.

— Беру свои слова обратно.

— О’кэй. Обойдется. У тебя сегодня чертовски кислый вид. Неприятности?

— Всякое бывает.

Сприцис понимающе покачал головой.

— Жизнь коротка и несовершенна, — зевнул он. — С этим приходится мириться. Свинство существует испокон веков. Почитай историю. Почему именно мы с тобой обязаны улучшать мир? Да и можно ли его улучшить? Вот, скажем, в этом вагоне грязный пол. Так что ж, мы должны немедленно снять с себя рубахи и начать мыть? Мы едем только до своей станции, а там сойдем. Незачем делать жизнь сложнее, чем она есть.

Липст не знал, что ответить. Слушая Сприциса, он мысленно продолжал спор с Казисом. Что мог он возразить? Сприцис высказал вслух лишь то, о чем умолчал Липст, но что логически продолжало его аргументы. Не согласиться со Сприцисом означало бы в той или иной степени признать правоту Казиса. Нет уж, спасибо! Это никак не входило в намерения Липста.

«Может, Сприцис отчасти и прав? — подумал он. — Я, конечно, согласен не со всем из того, что он тут наговорил. Человек должен жить по возможности лучше и красивее, без ненужных трудностей и лишних осложнений. Деньги — не самое главное, но они отнюдь не мешают».

Пиджак Сприциса с покатыми плечами. Последняя мода. Как раз такой костюм Липст недавно видел в журнале у Юдите. Химический костюм Казиса куда старомоднее… Сприцис сунул руку в боковой карман и вытащил несколько сотенных.

— Гляди, — сказал он, — вот ось, на которой вертится мир! Когда-нибудь, может, и перестанет, но пока что вертится на ней. Сегодня я тебя излечу от всех печалей. Куда пойдем?

— Пойду домой, спать. Ах, нет! У меня еще есть дело.

— Никуда я тебя не пущу. Будем лечить печали.

— Нет у меня никаких печалей.

— Будем пить самые лучшие лекарства. От печалей бывших и от тех, что ждут нас впереди!

Сприцис смеялся. Липстом помаленьку тоже овладевало нервное желание пуститься на какое-нибудь безрассудство. «Почему бы нет? — думал он. — Почему нет? Вот так, всему назло!»

— Полечимся, Липст. Ты еще не знаешь, какой я мировой врач.

— Врач обязан быть хорошим.

— Бывают и плохие.

— Не имеют права. Потому что плохой инженер-дурак, плохой мясник — болван, а плохой врач — убийца.

Приблизительно через час Липст звонил из ресторана Юдите. Желание слышать ее голос, обменяться несколькими словами было так сильно, что он дольше не мог ему противиться. Сприцис нес всякую чушь и пустозвонил. Оркестр играл, точно на собственных похоронах, коньяк отдавал клопами. Все было лишено значения, пусто и бессмысленно. Только Юдите могла сейчас помочь разогнать жгучую тоску… На другом конце провода несколько раз продребезжал звонок.

— Хелло! — отозвалось заспанное сопрано. — Это не Юдите. Это ее мать.

— Добрый вечер! Вы не могли бы позвать Юдите?

Пожилая женщина замялась.

— Юдите еще не вернулась… Она ушла… Позвоните завтра.

— Извините.

— А кто ее спрашивает?

— Мы с вами не знакомы. Благодарю. Привет.

Липст бросил трубку и тяжелым шагом вернулся в зал. Он чувствовал себя абсолютно трезвым.

«Идиотский вечер, — думал Липст по пути домой. — Даже к Угису не сходил…» Тут он спохватился, что еще надо нарисовать виньетку к передовой. И не какую-нибудь, а высший класс! К счастью, до утра оставалось порядочно времени.

XIII

Как всегда после конца смены, в коридоре общежития царили шум и суета. Еще открывая наружную дверь, Липст поймал себя на непонятном малодушии: «Я озираюсь и крадусь как вор. Неужели я действительно боюсь встречи с Казисом?»

Случайное открытие неприятно царапнуло Липста: «Что еще за глупости! Я иду к Угису, и плевать мне на Казиса. Да пусть он хоть десять раз попадется мне навстречу. Я даже не посмотрю на него». У двери Угиса Липст умышленно помешкал, потоптался около нее и лишь потом постучал.

— Давай, давай! — крикнул Угис.

— Ах, да! Ты же теперь один во всем ангаре! — переступая порог, Липст еще раз выглянул в коридор.

Угис лежал на кровати и, заложив руки под голову, мечтательно глядел в потолок.

— А я думал, у тебя сегодня последний экзамен! — удивился Липст.

— Точно! Химия.

— Перед экзаменом обычно занимаются.

— Не могу, — Угис подскочил как на пружине и сел, хлопнув себя костлявой ладошкой по лбу. — У меня прямо голова кругом идет!

— Нездоровится?

— Я как будто во сне.

— Ты просто-напросто переучился.

— Нет, Липст, тут совсем другое. У меня замирает сердце, и все время кажется, вот-вот я проснусь…

— Да что с тобой?

Угис вскочил и подбежал к Липсту.

— Я никогда не выигрывал ни в одной лотерее. На экзаменах мне всегда достаются самые плохие билеты. Даже в детдоме, когда, бывало, надо кого-нибудь наказать для острастки, всегда попадало мне. Скажи, с чего вдруг Вия прислала мне письмо?