Он перемещается поближе к продавщице. Ну, вот! Его снова одолевает смущение. Просто напасть какая-то! Чем дольше он будет канителиться и раздумывать, тем глубже увязнет в дурацкой застенчивости. Ведь он сейчас отыщет десятки причин, чтобы только не обращаться к хорошенькой продавщице. Он себя хорошо знает.
Липст откашлялся и, словно в поисках поддержки и опоры, прикоснулся к карману с деньгами.
«Липст, не робей! Слышишь? Разве в тот раз, когда ты встретил Юдите, ты смущался? Где твоя сила воли? Где решительность?»
— Я хочу… купить брюки… — с трудом промямлил Липст.
— Какой размер?
— Размер? Я не знаю.
Не знать свой размер брюк, видимо, смертный грех, во всяком случае, если судить по убийственной гримаске продавщицы.
— Пятьдесят второй должен быть как раз, — девушка измерила фигуру Липста взглядом, твердым и холодным, как стальной метр. — Какого цвета?
И впрямь, ведь у брюк еще бывает и цвет! Липсту раньше это как-то не приходило в голову. Теперь под уничтожающим обстрелом взглядов продавший он сделал открытие: в его мечтах брюки были почему-то лишены цвета. Узкие и все. Цветом они не обладали.
— Какой вы посоветовали бы? — вымученно пошутил Липст.
— Я посоветовала бы уважать труд продавца, — девушка указала наманикюренным пальчиком на заключенный в нарядную рамку плакат с этим благородным призывом к покупателям.
Одни брюки цвета зеленого мха привлекли внимание Липста.
— Покажите мне, пожалуйста, эти, — сказал он.
— Пожалуйста. Немецкий импорт. Это «кникенброкеры». Застегиваются под коленями…
— Ах так…
— Ну, берете?
— Спасибо, нет.
— Так зачем же просите?
— Я ошибся.
Продавщица пожала плечами, и Липст перестал для нее существовать. Тут есть и другие покупатели, которые знают, чего они хотят.
Первую неудачу на коммерческом поприще Липст переживает сравнительно мужественно. «Ну, ничего, — думает он, — попытаюсь в другом месте. Теперь у меня есть опыт. Знаю хоть свой размер».
В магазине через улицу совсем иная атмосфера. Едва Липст переступил порог, как продавец уже закрутил его в бурном водовороте приказчицкой предупредительности.
— Ах, молодой человек желает пятьдесят второй размер? Сию минуточку! Как раз сегодня поступила партия брюк, пошитых для экспорта. Экспедитор случайно перепутал, и вся партия чудом попала в наш магазин. Завтра это, конечно, откроется, и будет страшный скандал. Но поздно — молодой человек брюки уже купит и будет носить на здоровье!
Любезный человек ни о чем Липста не спрашивает, он все видит, знает и понимает сам. Противодействовать бурной активности совершенно невозможно, и вот Липст через минуту уже стоит в одних трусах и перед большим зеркалом примерочной кабины облачает чресла в принесенные продавцом чудо-брюки.
Брюки и в самом деле хороши, только в любую штанину можно спокойно засунуть двух Липстов. В поясе они велики сантиметров на пять и висят мешком.
— Я в них похож на кенгуру, — шутит Липст. — Может, у вас найдутся поуже?
— Вы еще пополнеете. Одежда должна быть удобной. В брюки никого не забивают паровым молотом!
Любезный человечек подносит товар кипами. Убедившись, что Липста все-таки не удастся обрядить в обновку, он с искренним сожалением разводит руками:
— У вас, молодой человек, уникальная фигура. Вы чересчур… стройны.
Горечь и досада при расставании обоюдны.
Липст обошел еще четыре магазина. И впустую. В комиссионном на улице Стучки нашлась одна пара брюк, которая годилась по размеру, но зато оказалась не по карману.
«Остается еще сходить на рынок, — подумал Липст, — добрая, старая барахолка. Там больше магазинов с одеждой, чем во всей Риге».
Ледяной ветер пробирает до костей. Липст поднял воротник пальто и прибавил шагу.
— Вот чертовщина!
Липст не успел вымолвить это, как перед ним, словно из-под земли, возникла черная, понурая фигура с одутловатым лицом преждевременно состарившегося младенца.
— Каррамба! — вскричал Сприцис Узтуп. — Вот мы и снова встретились в пампасах Старой Риги. Ты еще не клюнул на крючок под названием «работа»?
— Да, я работаю, — проговорил Липст, придав голосу максимальную небрежность, на какую был способен. В действительности же он далеко не так равнодушен. Эта встреча ничуть его не обрадовала. Липст уже успел забыть историю с «инспекцией из газового управления» и остальные незавидные похождения того вечера. Все они снова всплыли в памяти вместе с появлением Сприциса. От смутных предчувствий Липсту становится не по себе. «Ей-богу, чертовщина, — злится он. — Разрази гром этого Сприциса! И что ему надо от меня? У нас нет с ним ничего общего».
Однако повернуться спиной и уйти было бы сущим свинством. Как-никак Сприцис тогда угощал его пивом и сосисками. Поделился последним рублем.
— Так, значит, ты теперь богат, — осклабился Сприцис. — Эх, салатик ты зеленый!
— Что ж. Я не жалуюсь.
— Джентльмен никогда не жалуется. Он знай себе поплевывает. Ну, а сколько кусков ты уже заработал?
Ирония Сприциса задевает чувствительные струны самолюбия Липста. Он лезет в карман и выхватывает теплую пачечку денег.
На заработок пожаловаться не могу, — говорит он, небрежно комкая сторублевки. — На карманные расходы хватает…
