Внук золотого короля - [10]
— Ничего нет нелепого в том, что дед завещает все внуку.
— Когда жив сын?
— Э, полноте глупости! Неужели он не понимает, как вы к нему относитесь? Что за наивность! Вы сами желаете его смерти. Вот вам и возмездие.
— Но что же делать? Что делать?
Мистрис Ринган встала и крикнула в бешенстве:
— Будь проклят час, когда я вышла за вас замуж!
И она ушла, страшно хлопнув дверью.
Томас мрачно ходил большими шагами по комнате.
— Что делать? — повторял он.
Нойс засунул руки в карманы.
— To-есть вы в самом деле хотите знать, что делать?
Томас круто остановился.
— Вы... вы знаете, что надо делать?
— Думаю, что да.
Томас положил ему обе руки на плечо.
— Если вы в самом деле дадите мне мудрый совет, Нойс, — сказал он взволнованно, — я вам обещаю один миллиард из наследства... один миллиард!
Нойс опустил руку в карман.
— Уэлл, — сказал он, — подпишите вексель.
VIII. Биль и Боб
Была яркая звездная ночь.
Океан мерцал фосфорическими отсветами, созвездие Южного Креста сияло над горизонтом. После жаркого тропического дня приятно было ощущать ночную прохладу.
«Кашалот», пыхтя и кряхтя, резал носом теплые волны. Это был старый «коптильник», давно нуждавшийся в основательном ремонте, совершавший товарные рейсы между островами Океании. Он своим поношенным винтом, казалось, с трудом пенил воду, оставляя позади себя до самого горизонта широкую фосфорическую дорогу.
На канатах, свернутых и сложенных на носу «Кашалота», сидели и молча глядели на Южный Крест два моряка. Один был уже довольно стар, с тем суровым и даже жестким выражением лица, которое обычно приобретают люди, много испытавшие в жизни. Когда-то, видно, он был очень силен и здоров, но теперь он поминутно кашлял и растирал себе грудь, словно ему душно было даже среди этого простора. Другой был, напротив, очень юн, почти еще мальчик. Он спокойно глядел на океан с видом хозяина, осматривающего свои владения, и тихонько посвистывал. По воде вдали иногда проплывали какие-то бесформенные черные предметы — деревья, вырванные с корнем недавним ураганом и унесенные в море.
— Таити недалеко теперь! — сказал старик.
Потом он задумался.
— Если я умру внезапно, — сказал он, — смотри, Эд! Хоронить меня в море! Даже, если я умру там на суше, все равно хорони в море! С лодки!
Юноша кивнул головой.
— Хорошо! — просто сказал он.
— А что, Эд, — продолжал старик, — как по-твоему, страшно это — умирать?
Эд покосился на него и пожал плечами. Очевидно, он очень мало задумывался над этим вопросом.
— Не знаю!
— А жить тебе нравится?
— Странные вещи ты спрашиваешь, дед! Конечно, нравится!
— И ты совсем доволен своей жизнью?
— Доволен!
— Ну, а скажи, Эд, тебе бы хотелось быть богатым человеком? Страшно богатым!.. Иметь целые сундуки... кой чорт... не сундуки, целые вагоны денег...
— А зачем мне это нужно?
— Ну, как зачем! Ты жил бы во дворце, имел бы слуг... ездил бы всюду в автомобиле... Не работал бы!
— Чудак ты, дед! О чем речь завел! Не знаю... Думаю, что ни к чему это все мне.
— Чтоб не работать ради куска хлеба.
Эд задумался.
Его работа состояла в том, что он или мыл палубу, подставив свою загорелую спину солнцу и соленому ветру или болтался в бочке, повешенной высоко на мачте, и «смотрел вперед». Лазить в бочку по веревочным лестницам, жмурясь от ветра, и потом сидеть там высоко над морем было очень приятно. У Эда не было никаких причин отказываться от этой работы, тем более, что за нее он получал сытный обед, сухари и еще немножко мелких денег, на которые он мог на островах купить хороший складной ножик, книжку или просто повеселиться с другими моряками в каком-нибудь кабачке.
Поэтому он ответил довольно решительно.
— Нет... я бы не хотел никакого богатства.
Старик усмехнулся.
— Ну, что же, — сказал он, — это хорошо... хорошо. А вот послушай-ка такую историю.
«Давно это было. Тогда еще только начали говорить о том, что в Клондайке, на Аляске в земле находится очень много золота. И, конечно, всякий, кто был жаден до золота, потянулся туда, чтоб скорее набить себе карманы, покуда место еще свеженькое и не обшмыганное.
А в Новом Орлеане жили тогда два приятеля: одного звали... ну, скажем, Биль, другого — Боб... Друзья они были с самого детства и когда-то решили, что все всегда у них будет пополам... Торжественно поклялись друг другу в полночь на кладбище и даже для верности накололи себе кинжалом пальцы. Известно, что кровная клятва самая верная. И вот на другой же день после клятвы они решили ехать в Аляску поразнюхать насчет золота. Люди они были молодые и здоровые, не имели ни родных, ни имущества. Сразу снялись на последние гроши и поехали. В Клондайке, нужно сказать, в то время собралась со всей Америки самая темная публика. Человек, у которого на душе были только грабежи, мог считаться среди них святым. Большинство же из них были настоящие авантюристы, бандиты с самым кровавым прошлым, и вращаться среди всех этих джентльменов было далеко не безопасно. Но Билю и Бобу было на все это наплевать. Во-первых, у них были здоровые кулаки и острые ножи за пазухой, а во-вторых, они были далеко не робкого десятка. Золотоискатели распространились по всей стране, рыскали всюду, ища золота, и найти вполне свободный участок было довольно трудно. Однако Биль и Боб не унывали и пробовали счастье в разных местах. Но счастье от них увертывалось. Они нажили себе на ладонях здоровенные мозоли, а карманы их оставались попрежнему пусты, и ни о каком золоте не было и помину.
