Внук Петра Великого - [31]

Некоторое время я лежал с закрытыми глазами, чувствуя, как постепенно успокаивается сердце, а из головы выветриваются последние остатки опьянения. Если мне еще раз подсунут эту дрянь, я сотворю с доктором нечто ужасное, пообещал я себе и распахнул глаза, уставясь на нависающий над головой балдахин.

От двери раздался какой-то шорох.

— Да что там еще? — я сполз с постели поплотнее закутавшись в простыню и направился к двери. Толкнув ее, я понял, что она не открывается. — Что за… — я навалился на дверь и едва не рухнул в коридор, когда она поддалась моему напору. Не открывалась она по очень простой причине — ее подпирал спиной, сидящий на полу, Криббе.

— Я, наверное, уснул, — он поднялся, протирая лицо руками. — Могу я войти, ваше высочество?

— Зачем? — я не вольно нахмурился.

— Наверное, нам нужно поговорить, — он пожал плечами. Я же посторонился, придерживая простыню на груди. Зайдя в комнату, он улыбнулся севшей на сбитой постели служанке, которая совершенно не стеснялась своей наготы. — Иди уже к себе, милая, — он сказал это спокойно, но тоном не терпящем возражений. Девушка быстро соскочила с постели, набросила платье, и, сделав книксен, выбежала из комнаты. — Горячая девица, прямо огонь, — Гюнтер проследил, как она уходила, закрыв за ней дверь.

— Как ее хоть зовут? — я сел за стол и сложил руки на груди.

— Марта, вроде бы, но какое это имеет значение? — Криббе пожал плечами, а затем потер шею ладонью. — Я хотел бы объяснить насчет сегодняшнего происшествия, — наконец, сказал он.

— Садитесь, — я указал ему на второй стул. Криббе сел, положив руки на стол. — Из-за чего вы дрались с графом? Это из-за этой девушки, из-за Марты?

— Что? Нет, она же всего лишь служанка, — он махнул рукой. — Это тесно связано с историей, из-за которой я покинул Вену. — Он замолчал, разглядывая свои руки. — Я служил капитаном и был принят в доме одного высокопоставленного полковника. Он был близок к герцогу Савойскому и пользовался почетом и уважением при дворе. А еще он был женат на женщине, младше его на сорок лет. Так получилось, что несчастный рогоносец заподозрил жену в адюльтере, и почему-то решил, что она изменяет ему со мной.

— Но, это было не так, — я уже примерно представлял себе конец этой в общем-то банальной истории.

— Нет, я слишком уважал его, чтобы пойти на такое откровенное предательство. Но, полковник впав в ярость вызвал меня на дуэль. Спасая свою жизнь, я лишь ранил его, потому что не хотел и не хочу стать причиной его смерти. Но моя карьера была разрушена. Разумеется, меня после этого случая выгнали, и, сколько я не стремился снова поступит на службу, меня везде ждал отказ. Тем более для меня важна служба у вас, ваше высочество. Вы не побоялись меня взять к себе, несмотря на мою репутацию.

— Ваша репутация, — я хмыкнул. — Поверьте, в Петербурге вы просто затеряетесь среди весьма уважаемых придворных с репутацией куда более подмоченной, чем ваша. Вы оказались в подобном положении из-за графа Чернышевского?

— Да. Сегодня я случайно узнал, что именно ему я обязан своими злоключениями. И я не сдержался. Не знаю, что мне сделать, чтобы вы меня простили, ваше высочество. Я не умею умолять, но я постараюсь, ведь вы мой единственный шанс на нормальную жизнь.

— Оставьте это, — я махнул рукой. — Еще не хватало мне видеть ваши унижения. Просто делайте свое дело, и делайте его хорошо. Я рассчитываю, что через год после прибытия в Петербург, смогу проводить с вами бои ничуть не хуже, чем это делал сегодня граф.

— Но год, это слишком ма… — он запнулся, затем решительно закончил. — Хорошо, ваше высочество, через год вы сможете показывать весьма хорошее фехтование, но для этого вы должны будете всецело довериться мне в плане ваших занятий.

— А я разве спорю? — я зевнул. — Дьявольское зелье. Меня снова клонит ко сну.

— Спокойной ночи, ваше высочество, — Криббе быстро поднялся, поклонился и направился к двери, оставляя меня одного. Эта дорога меня скоро или доконает, или разовьет выносливость пополам со здоровым пофигизмом. Надеюсь, что это все-таки будет второе.

Глава 9

В Риге нас встречали. Видимо, Елизавета начала уже беспокоиться, раз выслала мне навстречу чуть ли не целую роту Преображенцев. Во главе встречного комитета находился двадцатилетний Захарий Чернышев, который с нами в Петербург не ехал. Представившись, поручил меня командиру присланной роты и сразу же начал прощаться. Однако один вечер, который мы проведи в доме генерал-губернатора, он мне посвятил. Чернышев должен был сменить поляка Чернышевского подле Ланчинского в Вене. Я оценил юмор того, кто произвел замену. Им оказался, как я впоследствии выяснил Бестужев.

Захарий мне признался, что ему не хотелось бы покидать Россию во время таких знаковых перемен, но с Бестужевым спорить было бесполезно. Он давил на то, что молодой человек был весьма сведущ в языках, но мне показалось, что основной причиной являлась его фамилия. Чтобы Ланчинский не путался, ему выбрали в помощники человека с фамилией, похожей на ту, что носил его предыдущий помощник. Ну, надеюсь, с Захарием у чрезвычайного посланника не будет таких проблем, какие были с его предшественником, иначе я решу, что это место проклято. Чернышевский же должен был продолжить путь вместе с нами до самого Петербурга.