Внук Дьявола - [20]

Лейни вспыхнула.

– Спасибо, купальник у меня есть. Кстати, я неважно плаваю.

Престон сообразил, что задел ее своим предложением.

– Ну хорошо, извини. Я тебя обидел. Я все время забываю, что в заштатных городках нужно вести себя особенно деликатно. Например, нельзя дарить что-нибудь женщине, если ты на ней не женат.

Они помолчали, а потом Престон вкрадчиво прошептал:

– Может быть, это правило заставит тебя сказать «да»?

Лейни отступила так стремительно, словно у нее под ногами разорвалась динамитная шашка.

– Да что такое на тебя сегодня нашло? – воскликнула она. Угораздило же ее влипнуть в такой разговор, и именно в этот день! – Что ты несешь? Ведь ты – Ролинс.

– Какой ужас! Если бы я родился Смитом, тогда я бы тебе понравился, так?

– Прекрати! – рявкнула она. – Ты не понял.

– Хорошо, хорошо. – Престон вскинул вверх обе руки, как бы капитулируя. – Успокойся.

– А теперь уходи.

– Лейни, что бы ни произошло между тобой и моими родными, я не имею к этому никакого отношения. Я не собираюсь исчезать только из-за того, что вчера здесь объявился Колли. Ну ты хотя бы согласишься встречаться со мной, если уж я не могу склонить тебя на большее? Может быть, хоть на пикник съездишь?

– Я подумаю.

Она решила ответить уклончиво, чтобы выиграть время. Надо поскорее закончить разговор, лишь бы он убрался отсюда, пока не появилась Дебора.

– Знаешь, Лейни, – задумчиво проговорил Престон, – до сих пор я был с тобой джентльменом.

– Да, разве что иногда распускал руки, – съязвила она.

– Но не язык. Хотя мог бы.

Внезапно Лейни прочитала его мысли и поняла, что с этим человеком постоянно следует быть начеку.

– Значит, ты угрожаешь рассказать Колли про нас с тобой?

– И старику тоже. А что с того?

Она не могла сказать правду, поэтому решилась солгать:

– Ничего. Они рассердятся, но мне до лампочки, что они скажут.

Отчаянная мысль мелькнула у нее в голове: «Боже, сделай так, чтобы правда не вышла наружу. Только не сейчас».

– А что скажешь о твоей матери?

Лейни непроизвольно вздрогнула. Она была вынуждена признать, что ее матери такое сообщение не понравится.

– Она переживет. В конце концов, что про нас с тобой можно рассказать? Что я несколько раз встречалась с тобой? Ты затеял дурную игру. Тебе не приходило в голову, что я встречалась и с другими мужчинами?

Престон не отрывал пристального взгляда от ее лица.

– С кем же?

Лейни пожала плечами. Опять-таки она не желала говорить правду. А правда состояла в том, что большинство парней в Спрингсе считали ее пассией Колли и благоразумно держались подальше от девушки, на которую Колли положил глаз задолго до того, как она сама смогла осознать, что происходит.

– Сам не верю, что дошел до такого. – Престон тряхнул головой и хохотнул. – Шантажом вымогаю у девушки свидание! Ты, конечно, считаешь, что я чудовище и требую чего-то сверхъестественного. В самом деле, что это со мной сегодня? Милая, на свете есть много других женщин. В отличие от тебя, нормальных.

Лейни не нуждалась в заключениях Престона. Она знала, что с ней не в порядке: маленький колдун вернулся и напугал ее.

Как только у Колли хватило духу вернуться и вновь поставить на ней свою печать?

– Подожди.

Престон, который уже успел открыть дверцу машины, замер. Лейни вдруг подумала, что его загорелые ноги чересчур длинны для тесного салона «Тойоты».

– Ты разрешишь мне немного подумать? Потом я, наверное, загляну к тебе.

– Как обычно, я у Ллойда, в плавучем доме. – Его губы изогнулись в самоуверенной усмешке. – И наша маленькая тайна останется между нами. – Он махнул рукой. – Ну конечно, мой ангел, конечно. Никто не отнимет у мужчины права иногда быть дураком. Я не гордый. Я подожду, дам тебе подумать. Пожалуй, дня два подожду. Или даже три.

Не два, не три – целых четыре волшебных дня провел Колли в обществе маленькой девочки в то лето, когда ей было двенадцать лет, а ему пятнадцать.

В один из дней они боролись в черничнике, в результате оба перемазались, что ужасно забавляло Лейни.

А однажды они соорудили из липкой, вязкой массы, собранной со дна Вдовьей бухты, маски наподобие африканских и положили их сохнуть на солнышке.

Как-то раз (это было в июне) он принялся учить ее ловить голыми руками рыбу, прячущуюся под каменными выступами, но из-за непреодолимого страха перед глубиной она решила удовольствоваться созерцанием рака, которого ему в конце концов удалось вытащить.

И еще один день запомнился ему. Была пятница, конец июля, шел дождь, поля размокли, и работать стало невозможно. Он явился к ручью, чтобы хоть одним глазком увидать ее, и обнаружил, что она разбила под деревом палатку, где и устроилась, сухая и чистенькая, с книжкой в руках. Отчаянно рискуя, Колли по-пластунски прополз наверх по пологому склону и забрался под брезент. Они отменно провели время, несмотря на то, что он перепачкался с головы до ног. Она почитала ему вслух про мальчика, который путешествовал по реке на плоту, а он обучил ее тому самому фокусу, что продемонстрировал ей в прошлом году – свистеть при помощи травинки.

Это лето было лучшим в его жизни, хотя отнюдь не идиллическим. Колли стал старше, начал отдавать себе отчет в том, что может произойти, если откроется их дружба, и научился осторожности и скрытности.