Внимающее око - [50]

— И вы уверены, что аварию подстроили?

— Абсолютно уверен, хотя не могу этого доказать.

— Как, по-вашему, это сделали?

— Любой, у кого есть гаечный ключ, мог ослабить гайки. Полагаю, вы видели, как меняют колесо — сделать это было так же просто. — Люшес хмыкнул. — Отвинтить колесо мог даже Паркер. Хотя он уже пятнадцать лет водит мой автомобиль и заботится о нем, его, возможно, обуяло внезапное желание убить меня. Правда, желание должно быть очень сильным, потому что, как бы Паркер ни относился ко мне, машину он обожает, а ей здорово досталось.

Небрежности с его стороны я никогда не замечал. И это никак не могло произойти на станции техобслуживания, так как мы даже рядом с ней не были, а если бы и были, то Паркер все бы проверил сам — он не слишком доверяет механикам.

Хотя многое из этого было для мисс Силвер китайской грамотой, она кивала с понимающим видом.

— Разумеется, я не подозреваю Паркера, — продолжал Беллингдон. — У меня нет доказательств, но я уверен, что кто-то покушался на мою жизнь. И… — добавил он после паузы, — на жизнь Аннабел.

— Вас в самом деле спасло чудо.

Люшес встал и подошел к письменному столу. Постояв там несколько секунд, он повернулся и спросил:

— Кажется, вас не удивляет, что меня пытались убить?

— Нет, мистер Беллингдон.

— Почему?

— Я боялась, что такое может произойти.

Повторное «почему?» прозвучало еще резче.

— Потому что я не уверена, что одна попытка сделать это уже не была предпринята.

— О чем вы?

— Вам никогда не приходило в голову, что тот, кто вызвал у мистера Гэррета приступ астмы, мог с полным основанием предполагать, что в случае болезни вашего секретаря вы сами поедете за ожерельем?

Он нахмурился.

— Но ведь застрелили Артура Хьюза.

— Я никогда не верила, что убить намеревались именно его.

— Тогда почему его застрелили?

— Ожерелье в любом случае выглядело заманчивой добычей, и тот, кто взял его, не мог рисковать, чтобы его узнали. Но мне всегда казалось, что кража ожерелья была задумана как прикрытие более страшного преступления.

Люшес невесело усмехнулся.

— Можете сказать напрямик, что кто-то хочет меня убить. Вы ведь это имеете в виду?

— Да, мистер Беллингдон.

— Тогда довольно экивоков. Итак, кража ожерелья была прикрытием, а убить должны были меня. Возможно, вы в состоянии объяснить почему?

— Мотив, безусловно, играет важную роль. Если отбросить случаи, когда к фатальному результату приводит внезапный порыв, и сосредоточиться на преднамеренном убийстве, то для этого преступления существуют три основных мотива — любовь, ненависть и алчность. Я использую слово «любовь» в том смысле, в каком его использовал бы убийца, а не в том, в каком я его понимаю. Возможно, мне следовало бы сказать «ревность», так как речь идет о том, что французы называют crime passionnel[16].

На губах Люшеса вновь мелькнула усмешка.

— По-моему, этот мотив можно смело отбросить. И я не могу представить себе кого-нибудь, кто ненавидит меня достаточно сильно, чтобы убить. Во всяком случае… — Он оборвал фразу.

— Остается третий мотив, — сказала мисс Силвер, не дождавшись продолжения. — Вы обладаете огромным состоянием.

Наступила тишина. Повернувшись к столу, Беллингдон поправил подставку для карандашей, передвинул кусок сургуча и карандаш, потом снова посмотрел на мисс Силвер.

— Что вы имеете в виду?

— Кто выигрывает от вашей смерти в финансовом отношении?

— Достаточно много людей. — Внезапно его голос и поведение изменились — казалось, он больше не в силах скрывать растущее эмоциональное напряжение. — Говорите прямо! Я терпеть не могу намеки, а вы зашли слишком далеко, чтобы отступать. Если вы кого-то подозреваете, то скажите, кого именно, а если собираетесь выдвинуть обвинение, то делайте это!

Мисс Силвер хранила полнейшее спокойствие.

— Я спросила вас, мистер Беллингдон, кому принесет выгоду ваша смерть. Вы не ответили на мой вопрос, но я готова быть с вами откровенной. Если миссис Херн получает основную часть наследства по вашему завещанию, мне кажется, вам следует подумать, не является ли она участницей определенного плана…

— Какого еще плана? — прервал Люшес, окончательно потеряв самообладание. — Вечно вы недоговариваете! Вы обвиняете Мойру в попытке убить меня?

Мисс Силвер укоризненно кашлянула.

— Это не входило в мои намерения. Если миссис Херн — ваша наследница, это могло послужить мотивом для человека, считающего, что она согласится разделить с ним наследство.

— Будущий зять обычно предпочитает ждать естественного развития событий. Не знаю, кого из молодых людей Мойры вы считаете способным рискнуть отправиться на виселицу ради того, чтобы подстегнуть их. Такое происходит в мелодрамах, а не в реальной жизни.

Мисс Силвер печально вздохнула.

— Вы можете открыть газету, чтобы не найти в ней материала для мелодрамы? Алчность, как и похоть, не ведает жалости.

— Все это просто нелепо, — более спокойно произнес Люшес. — Начнем с того, что ваш гипотетический убийца должен быть полностью уверен в Мойре, чтобы рисковать своей шеей. Насколько я вижу, здесь нет никого, кто бы мог этим похвастаться: мужчины вьются вокруг Мойры, а она забавляется, играя с ними в кошки-мышки, но после смерти ее мужа не было и намека на что-нибудь серьезное, во всяком случае, со стороны Мойры.