Внимающее око - [17]

Мисс Силвер перевернула лежащее у нее на коленях вязанье из мягкой шерсти, на мгновение мелькнул ажурный узор в виде листьев папоротника.

— Да, мистер Беллингдон, я читала об ожерелье. Это увлекательный и хорошо написанный рассказ о красивой и ценной вещи.

Он мрачно усмехнулся.

— Копия была бы не менее красивой, и никто не стал бы убивать из-за нее. Я все время говорил это и самому себе, и дочери, но внутри меня все прямо-таки бунтовало против подделки.

Глаза мисс Силвер блеснули.

— Потому что само слово «подделка» предполагает мошенничество. Но если ее открыто называть копией и оценивать лишь по критериям мастерства и качества изготовления, это позорное клеймо исчезает.

Беллингдон покачал головой.

— Если я не могу купить настоящего Рембрандта, копия мне не нужна. Быть может, это неразумно, но тут я не одинок. Вот почему цена на подлинники постоянно растет и два дня назад из-за моего ожерелья на Крэнбери-лейн произошло убийство. Но мы отвлеклись. Я упомянул о возможном контакте убийцы с моей семьей, поэтому расскажу вам о ней подробнее. Начну с того, что я вдовец и отец двадцатичетырехлетней дочери, которая пару лет назад вышла замуж не то что против моей воли, но вопреки Моему желанию. Ее избранником стал беспутный парень, чьи представления об удовольствиях заключались в том, чтобы гонять на машине со скоростью почти сто миль в час и тратить как можно больше денег в максимально короткие сроки. Он кончил тем, что свалился на автомобиле с обрыва в Австрийском Тироле и оставил Мойру вдовой, когда она уже начинала жалеть, что не последовала моему совету. Ну, это что касается моей дочери, Мойры Херн…

— Прошу прощения, мистер Беллингдон. — Подойдя к Письменному столу, мисс Силвер достала из ящика ярко-голубую тетрадку и аккуратно заточенный карандаш, после чего вернулась на прежнее место. Отложив вязанье, она озаглавила страницу словами «Ожерелье Беллингдона», под ними слева записала имя Мойры Херн, добавила только что сообщенные мистером Беллингдоном сведения и предложила ему продолжать.

— У меня есть служебная квартира в Лондоне, но живу я в «Мирфилдсе» под Ледлингтоном. Это комфортабельный старомодный дом, и с прислугой мне повезло. Дворецкий и кухарка со мной уже двадцать лет. Они муж и жена — их фамилия Хилтон.

Мисс Силвер торопливо записала фамилию.

— Мой секретарь Хьюберт Гэррет уже десять лет у меня, но я знаю его гораздо дольше.

Карандаш мисс Силвер застыл в воздухе.

— Его смерть стала для вас личной утратой?

— Он не умер.

— Разве выстрел не был смертельным?

— Был, но застрелили не Хьюберта Гэррета.

— Но газеты…

— Газеты взялись не с того конца или не за ту ниточку, или как там вернее выразиться? Знаете, у меня плохо с метафорами — я ведь с четырнадцати лет сам зарабатывал себе на жизнь и читал только те книги, которые помогали мне это делать. Но вернемся к Хьюберту Гэррету. Я написал в банк, что он приедет за ожерельем ровно в полдень во вторник. Об этом знали только я, управляющий банком, Хьюберт Гэррет, моя дочь и еще двое. Рано утром во вторник мне сообщили, что Гэррет заболел. После войны у него развилась астма. Я пошел навестить его, увидел, что он совсем расклеился, и запретил ему ехать за ожерельем.

Позвонив в банк, я предупредил управляющего, что пришлю вместо Гэррета его помощника — молодого парня по имени Артур Хьюз. Управляющий, соблюдая меры предосторожности, положил трубку, а потом перезвонил мне. Я описал ему Артура и сказал, что он покажет мое письмо с подтверждением его полномочий. Все прошло гладко. Артур вышел из банка с ожерельем, но вскоре был найден застреленным на Крэнбери-лейн.

Мисс Силвер записывала все подробности в тетрадку.

Беллингдон наблюдал за ней с интересом. Светло-голубая шерсть и ярко-голубая тетрадь, карандаш, сетка для волос, резная брошь в виде розы из черного мореного дуба с ирландской жемчужиной посредине, единственное украшение на платье из оливково-зеленого кашемира, — ничего похожего на привычный образ частного детектива. Он подумал, что может привезти мисс Силвер в «Мирфилдс», совершенно не опасаясь, что в ней заподозрят представителя этой профессии.

Закончив писать, мисс Силвер подняла глаза на собеседника.

— Мистер Хьюз был одним из тех двух людей, которые заранее знали о том, что ожерелье заберут из банка?

— Нет. Насколько мне известно, он ничего об этом не знал, пока я не вызвал его и не велел отправиться в банк вместо Гэррета.

— Вы сказали «насколько мне известно», мистер Беллингдон?

— Как? О, это ничего не значит. Гэррет говорит, что никому даже не упоминал об этом.

— Так кто же те двое других?

Беллингдон про себя отметил упорство мисс Силвер.

— Одна из них гостит в моем доме, а другая… вряд ли она имела к этому отношение.

Мисс Силвер деликатно кашлянула.

— Чтобы помочь вам, мистер Беллингдон, мне нужно располагать всеми фактами. Как мудро заметил лорд Теннисон: «Доверь мне все или не доверяйся вовсе».

— Вот как? Ну, возможно, это верно, но не для каждого случая. Как бы то ни было, это не вопрос доверия.

Эти двое — женщины: кузина моей покойной жены мисс Брей, Элейн Брей, которая любезно согласилась вести хозяйство в «Мирфилдсе», и миссис Скотт, которая гостит У меня.