Внимающее око - [11]

— Миссис Чарлз Морей говорила мне, что она абсолютно глухая. Племянник Чарлза Морея, молодой художник, снимает студию в ее доме.

— По-моему, все это слишком фантастично, — проворчал старший инспектор. — Не знаю, что мы тут можем предпринять. Предположим, все это правда — по крайней мере, по мнению вашей посетительницы, — ну и что дальше? Мы ровным счетом ничего не знаем об этих двоих, а словесный портрет подойдет к сотням. Непонятно, о каком банке шла речь и что они намереваются оттуда похитить. Упоминался секретарь, но неизвестно чей. Сколько, по-вашему, банков в одном только Лондоне? А из ваших слов вовсе не следует, что этот банк не находится в Эдинбурге, Глазго, Йорке, Лидсе, Бирмингеме, Гулле, Манчестере или любом другом из крупных городов. Расследовать тут решительно нечего; если вы дадите мне адрес галереи, я пошлю туда кого-нибудь навести справки о двух мужчинах, которые были там… в котором часу?

— Незадолго до пяти, — ответила мисс Силвер. — Но в галерее их никто не знает. Моя посетительница уже спрашивала.

— Ну, тогда ничего не поделаешь. Буду очень удивлен, если мы снова услышим об этой истории. Но лучше все-таки сообщите мне адрес.

Мисс Силвер назвала адрес галереи, после чего старший инспектор попрощался и положил трубку. Чувствуя, что сделано все возможное, она села дописывать письмо к Этель Бэркетт.

На следующий день у нее не было ни минутки свободного времени. Мисс Силвер поехала в Блэкхит проведать Эндрю Робинсона, мужа ее племянницы Глэдис, и поняла, что ей придется на время забыть о работе, если она хочет добиться примирения супругов. Мистер Робинсон был почти на двадцать лет старше жены и очень долго терпел ее капризы и причуды. Глэдис уже перешагнула сорокалетний рубеж, и Эндрю считал себя вправе ожидать, что жена наконец остепенится и успокоится. В противном случае мистер Робинсон соглашался на развод, а так как его доход был уже не тот, что прежде, то на сумму, которую он собирался выделить Глэдис, можно было прожить только при строжайшей экономии. Мисс Силвер вернулась домой, понимая, что Глэдис следует осознать всю серьезность положения. Она написала одно длинное письмо Этель Бэркетт, другое самой Глэдис и третье Эндрю Робинсону.

Целый день, вникая в семейные коллизии, мисс Силвер не имела ни времени, ни желания думать о проблеме Полины Пейн, однако, проснувшись среди ночи, она внезапно вспомнила о ней и долго не могла заснуть.

Глава 6

Артур Хьюз спустился со ступенек банка графства в Ледлингтоне. Артур был очень хорош собой, причем данный факт отнюдь не являлся для него тайной. То, что Люшес Беллингдон отказался от его услуг в качестве помощника секретаря сразу после сравнительно краткого испытательного срока, Артур без тени сомнения объяснял естественной неприязнью богатого старика к безденежному молодому человеку, завоевавшему благосклонность его дочери.

Конечно, старик одумается — иначе сам же выставит себя посмешищем. Сварливый папаша, традиционный персонаж бесчисленных любовных романов, превратившийся в наши дни чуть ли не в пародию на самого себя, всегда в конце концов одумывается. А если и нет, у Мойры есть и собственные денежки, которые она заполучила, выйдя замуж за. Оливера Херна.

Артур, хмурясь, шел в сторону Маркет-сквер, где оставил машину. Он знал Олли Херна, и тот ему совсем не нравился. Артур присутствовал на его свадьбе с Мойрой Беллингдон. Тогда это мероприятие не вызывало у него никаких возражений, так как он еще не был влюблен в Мойру. В то время Артур ухаживал за девушкой по имени Китти, но она вышла за другого, и теперь он даже не мог толком вспомнить, как она выглядела. После нее были Мэри, Джуди, Энн и много других. Но ни одна из них не походила на Мойру. Артур не мог понять, что она с ним сделала. Он считал се холодной и неприступной, но внезапно у нее в крови словно вспыхнуло пламя. Даже если бы у Мойры не было ни пенни за душой… Нет, конечно, это чепуха — на нищих не женятся. В любом случае, все должно быть в порядке — папаша выделил ей содержание. А дать задний ход ей не удастся — у него ее письма и эти фотографии. Разумеется, он не стал бы их использовать. Достаточно сказать Мойре, что он их не сжег, присовокупив обычное для влюбленного оправдание: «Дорогая, я просто не мог расстаться с ними!»

Но пришло время действовать. Как только они поженятся, его положение станет неуязвимым. А Люшес Беллингдон непременно одумается. В наши дни невозможно вычеркнуть из завещания единственного ребенка.

Уже сев в машину и заведя мотор, Артур продолжал думать о Мойре Херн. Было приятно сознавать, что при нем сейчас ее «ожерелье королевы». Ему повезло, что у старины Гэррета случился очередной приступ и он не смог за ним приехать. Артур представлял, как он бросит запечатанный пакет на колени Мойры, она вскроет его, достанет и наденет ожерелье, а он ее поцелует. И то, что эта приятная мечта имела очень мало шансов на воплощение, не слишком омрачало удовольствие.

Он так искусно выскользнул из толчеи на рыночной площади, словно вполне осознавал, что делает, и свернул в один из узких переулков, соединяющих площадь с Хай-стрит. Из-за многочисленных пробок он полз с черепашьей скоростью, пока не добрался до окраины, где дома расступались и дорога сделалась шире. Впрочем, и тут Артуру не хотелось торопиться. Утро было прекрасное — в воздухе уже пахло весной. И мечты, которым он предавался, вполне соответствовали этому времени года. Когда Артур наконец свернул на Крэнбери-лейн, он даже не заметил, что еще одна машина сделала то же самое, как прежде не обратил внимания, что она следовала за ним из самого Ледлингтона.