Внезапная пылкость - [13]

С развевающимися бахромой концами шарфа за спиной, Эшли поспешила мимо моторизованных домов. Достигнув ограды из трех горизонтальных перекладин, она ухватилась за верхнюю и поднялась на среднюю, потом задрала ногу в кожаном сапоге, и тут сзади ее неожиданно раздался голос: «Эй!»

Оглянувшись в испуге, она увидела мужчину в алом комбинезоне и белом шлеме гонщика, стоявшего в нескольких ярдах от нее, Эшли опасно закачалась на ограде. Это был не Саймон — мужчина был гораздо выше и шире в кости. Он подошел поближе. Сейчас обругает? Отведет ее на съедение к распорядителям? Или отмочит плоскую шуточку о ее очаровательной попочке? Или изъявит готовность подтолкнуть ее именно в эту попочку? Эшли мысленно застонала. Благодаря ее внешности, светлым волосам и заметной фигуре она станет притчей во языцех похотливых мужиков.

Девушка смогла разглядеть лишь блестящие темно-карие глаза и четко вылепленные губы мужчины в шлеме. Когда их взгляды встретились, Эшли вдруг узнала его. Как такое может быть, если они никогда прежде не встречались? В явном смущении мужчина нахмурился, потом сиял шлем и стянул подшлемник. У нее сердце перестало биться. Темные взъерошенные волосы, чисто выбритое лицо, кожа знойного золотистого оттенка.

— Ваш платок зацепился за гвоздь, — предупредил он чуть хриплым голосом с явно иностранным акцентом, который звучал бы очаровательно, даже если бы он просто читал вслух телефонную книгу.

Эшли взглянула вниз, освободила платок и сказала:

— Спасибо.

Спустившись с забора, она повернулась к нему лицом. Они всего-то лишь смотрели друг на друга и обменялись самыми обычными словами, и тем не менее происходило нечто колдовское, ей непонятное, но вызывающее у нее желание узнать больше, гораздо больше об этом удивительном незнакомце.

— Я понимаю, что эта площадка зарезервирована для участников гонок, — проговорила Эшли, желая знать, когда же наконец ее сердце забьется вновь, — и сожалею, что вторглась на частную территорию. Но я вышла с трибуны через пожарный выход и не могла вернуться в ту дверь. Вот я и подумала, что, перебравшись через забор, попаду к входу и куплю в автомате шоколад. Саймон должен был угостить меня ленчем час назад, — продолжала она болтать, не в силах остановиться, — но он, похоже, забыл обо мне, а я голодна и…

— Вы, должно быть, Эшли. Саймон говорил, что вы приедете сегодня. — Удивительный незнакомец протянул ей руку для рукопожатия. — Я Витор д'Аркош.

— Рада познакомиться с вами.

Его рукопожатие было крепким, а улыбка теплой, но она почувствовала почти неуловимую перемену. Испытанное ими взаимное притяжение исчезло. Ее сердце снова заколотилось. Было это или нет? Было волшебство или только иллюзия? Эшли потуже затянула на шее шарф. Может, все дело в ее ощущении забытости, но она, несомненно, испытала душевное потрясение. Не было никакого притяжения. Пристальный взгляд Витора д'Аркоша объяснялся естественным любопытством, вызванным появлением непрошеного гостя, вот и все.

— Я только что видел Саймона. Вместе с инженером он изучает компьютерные распечатки. Так что вы правы — он забыл о вас. — После короткой паузы он добавил: — Я рад этому.

— Почему рады? — возмутилась Эшли.

— Да потому что одним из самых важных качеств гонщика является сосредоточенность. Когда несешься на скорости в двести миль в час, стоит отвлечься на долю секунды — и все. Я собрался позавтракать. Раз уж Саймон занят, позвольте пригласить вас?

— Благодарю, — улыбнулась она.

— Мне нужно переодеться. — Он кивнул в сторону одного из домиков на колесах. — Но долго я не задержусь.

Верный своему слову, Витор д'Аркош вскоре вернулся, облаченный уже в кремовый свитер грубой вязки, синие джинсы и черную кожаную куртку. По пути к ресторану его приветствовали несколько человек, а в зале с низким потолком его останавливали на каждом шагу. Все они не скрывали своего восхищения, но он не важничал. Саймон, возьми это на заметку, подумала Эшли.

— Вы понимаете, что людская молва уже отметила нас как любовников? — спросил Витор, когда они остановились у стола с запусками.

Ее сердце затрепетало.

— Лю-любовников? — удивилась Эшли.

— Селешта может присутствовать на каждом розыгрыше «Гран-при», но… — его темно-карие глаза встретились с ее, — это не помешает сплетникам предположить, что отсюда мы отправимся прямо в постель.

В ее голове пронеслись мириады весьма волнующих видений. Витор д'Аркош в отличной физической форме и — при его зрелой самонадеянности — наверняка окажется великолепным любовником.

— Вы вытаскиваете свою подружку на каждую гонку на «Гран-при»? — поинтересовалась Эшли, внимательно изучая массу жареного мяса, салатов и других закусок.

— Селеште нравится бывать на каждом «Гран-при», — уточнил он. — Лично я предпочел бы, чтобы она больше времени уделяла своей карьере.

— Какой именно?

— Моделирование. Селешта могла бы добиться головокружительного успеха, если бы стремилась к нему. Как и вы.

— Вы знаете, чем я занимаюсь? — удивилась она.

— Я знаю о вас все. — Витор взял себе кусок окорока. — Саймон рассказывал мне о вас восхитительно подробно.

— О! — Она сама не знала, что хотела этим сказать. — Не каждый мужчина одобряет честолюбие женщин, — несколько загадочно заметила Эшли. Когда ее назначили директором, несколько ее коллег-мужчин отнеслись к этому весьма отрицательно.