Внешнеполитическая программа А. Л. Ордина-Нащокина и попытки ее осуществления - [14]
Опасность, по мнению А. Л. Ордина-Нащокина, угрожавшая России со стороны Швеции, была связана с попытками шведских правителей, начиная с Карла Густава, заключить союз с Крымом. С точки зрения автора, шведы заключили такой союз уже давно. Когда они «учали дружбу иметь с Хмельницким», то они «путь ему указали к хану и ввели хана» в Польшу. Позднее они организовали нападение крымских войск на земли бранденбургского курфюрста, когда тот стал союзником польского короля против шведов. Они «хана привели в Прускую землю». По его мнению, шведская дипломатия пользовалась большим вниманием и в Стамбуле. Начало очередной войны между Османской империей и Габсбургами, предположительно, было вызвано интригами шведского посла в Стамбуле Бенгта Шютте (в публикации ошибочное чтение – Кубах), который «турка поднял войною на цесаря». Тепе рь свой союз с Крымом шведы хотят направить против России. Если шведским политикам удастся осуществить свои планы, то России придется «с обеих сторон боронитца данью, откупом» (ст. 20–21).
Невозможно установить, как в сознании А. Л. Ордина-Нащокина могла сложиться такая картина развития шведско-крымских отношений, совсем не соответствовавшая историческим фактам. Никаких контактов с Крымом у шведского правительства в середине XVII в. не было, и никакой роли в заключении союза между Хмельницким и крымским ханом в 1648 г. шведская дипломатия не играла. Во время «потопа» Карл Густав пытался вступить в сношения с Крымом при содействии Хмельницкого, но это не удалось[132]. В развернувшейся войне крымские татары поддерживали не Швецию, а Речь Посполитую. Нападение крымских войск на земли Восточной Пруссии было предпринято, когда курфюрст был союзником шведов[133]. В 1657 г. шведский король действительно отправил в Стамбул посла Б. Шютте, чтобы побудить султана к войне с его противниками – Россией, Речью Посполитой и Австрией. Его перехваченные письма австрийцы передали на переговорах русским представителям[134]. (Возможно, так о них узнал А. Л. Ордин-Нащокин). Попытка эта, однако, также оказалась безрезультатной и осталась в шведской политике эпизодом, не имевшим последствий.
Опасения А. Л. Ордина-Нащокина не были полностью беспочвенными. Так, известно, что на одном из заседаний риксрода осенью 1663 г. уже упоминавшийся выше Б. Шютте предлагал побудить Османскую империю напасть на Россию[135], но предложение его не было принято, и в дальнейшем к нему не возвращались.
А. Л. Ордин-Нащокин указывал и на другую опасность, угрожавшую России со стороны Швеции. Он обращал внимание на возможность заключения союза между Швецией и Речью Посполитой. Говоря о шведских политиках, он утверждал, что «промысл их о том давно», и «ныне шведам время то делать с поляки» (ст. 30). В отличие от планов шведско-крымского союза такая опасность в 1664 г., как увидим далее, была вполне реальной, и этот довод, несомненно, должен был привлечь к себе серьезное внимание царя и его советников.
Союз с Речью Посполитой, по мнению автора записки, должен был помочь не только избежать этих опасностей, но и «исправить» невыгодные для России последствия Кардиского мира. В записке, переданной К. Пацу, А. Л. Ордин-Нащокин выдвигал план созыва международного съезда, на котором при содействии дружественных посредников Россия и Речь Посполитая смогут добиться возмещения за нанесенные им «шкоды»[136]. В записке царю он выражался на этот счет гораздо более неопределенно (возможно, потому, что царь был знаком уже с его запиской, переданной Пацу), но и в этом документе он подчеркивал, что положение удастся исправить «промыслом, для своих прибылей мирных, а не через меч» (ст. 18). На чем основывалось убеждение политика, что такой упорный, последовательный враг Русского государства, каким ему представлялась Швеция, согласится без войны, мирным путем пойти на необходимые для Русского государства уступки, установить не удается.
Выше уже отмечалось то место в рассуждениях А. Л. Ордина-Нащокина, где он говорил о Хмельницком как о политике, с самого начала своей деятельности связанном со Швецией. Это не было случайное замечание. В другом месте записки можно прочесть, что «Богдан Хмельницкои по дружбе им, шведом, большое попеченье имел, заступая их, шведов, от войны Московского государства» (ст. 21). Можно понять, как сложились у автора записки такие взгляды на характер внешней политики гетманства. В конце 40-х – начале 50-х гг. XVII в. А. Л. Ордин-Нащокин к украинским делам никакого отношения не имел. В круг его внимания они вошли в 1657 г., когда он пересылал в Посольский приказ сведения о контактах Богдана Хмельницкого с Карлом Густавом и Ракоци. По-видимому, тогда у него стало формироваться представление о политике гетманства как политике, преследующей особые цели, не соответствующие русским интересам. События, связанные с переходом на сторону Речи Посполитой сначала Ивана Выговского, а затем – Юрия Хмельницкого, могли только утвердить в нем это убеждение.
