Вне игры - [36]

Кино не для всех

Терпеть не могу плохих фотографий, всегда их рву. А тут одна женщина мне говорит: «Этого делать нельзя! Вы же энергетику свою уничтожаете!» Ну, насчет энергетики не знаю, но лицо правда рвать очень тяжело — глаза так отчаянно смотрят…

Когда мой сын был совсем маленьким, я ему стала показывать фотопробы в какой-то фильм, и некоторые фотографии мне очень не понравились: «Вот эти очень плохие, я сейчас их разорву!» А сын как заплачет: «Мамочка! Не рви! Дай мне их, пожалуйста». Мне не хотелось его огорчать, и я отдала ему несколько штук. Прошли годы. Как-то я разбирала детские вещи и вдруг наткнулась на эти фотографии — и очень удивилась. «Господи, — думаю, — какие хорошие! Почему я их тогда порвать хотела?!»

Это теперь я стала такая мудрая, понимаю, что всё в жизни должно отлежаться: как говорится — «проверка временем». А в юности все максималисты — или всё, или ничего.

Помню, когда я себя первый раз на экране увидела, у меня просто шок был: «Боже мой! Такая толстая! А походка! А голос! Ужас! Нет, я о себе лучше думала». В общем, чуть не заболела. А знаменитый «Кабачок 13 стульев»… Это ведь каждый раз такая мука была. Смотрю на себя — и тошно. Всё не так. И сцену надо было лучше играть, и двигаться иначе.

Прошло много лет, и тут, года два назад, стали показывать старые записи «Кабачка». Смотрю на экран и думаю: «А ведь правда я хорошенькая была! Да и играю неплохо!» А сын смотрит на меня и смеётся: «Мама, я вижу, ты теперь с интересом смотришь на себя! А помнишь, как ты всё это не любила?»

…Милый, милый «Кабачок»! Очаровательная Каролинка! Где всё это? Как говорил один из персонажей «Кабачка»: «Куда сбываются все мечты?»

Мечты о театре всё-таки сбылись, и это счастье. Кино? С кино как-то не сложилось. Разные были причины: то ли «Кабачок» мешал, то ли внешность не тянула на «простую советскую женщину», а всё больше на западную тянула, то ли характер несговорчивый. В общем, вышла у нас с кино любовь без взаимности.

А я кино люблю! И с годами появилась у меня привычка «своё» кино смотреть. Как говорится, «кино не для всех». Особенно я люблю фильмы «про любовь» смотреть. Правда, их уже много накопилось, и это хорошо. К сожалению, плёнка всё-таки стареет, не выдерживает времени… Но главное, самые дорогие «кадры» так живы, так ярки, будто только вчера всё было.

Любовь! Самая сильная, первая, огромная любовь — это отец. Удивительный, уникальный человек, рождённый приносить людям добро, радость, улыбку. Вот кто был моим первым учителем, моей путеводной звездой. Всей своей жизнью, всеми поступками он показал мне, как надо любить. Бескорыстно, самозабвенно, до последнего вздоха он обожал меня и мою маму.

Хотя мама разошлась с отцом, когда мне было пять лет, он так никогда и не ушёл от нас. Первые годы мы вообще жили в одной комнате в коммуналке: папа, мама, я, домработница и новый мамин муж. Тоже чудесный, интеллигентнейший человек. Вернее, отец сначала ушёл и даже пытался жениться. Но ничего из этого не вышло — ведь его нежное верное сердце навсегда было отдано нам, мне и маме. И он вернулся обратно в свой дом — другого дома у него не было. Не представляю и сейчас не могу понять — как он мог всё терпеть?! Оставаться друзьями с маминым мужем, вечно быть весёлым и одаривать всех вокруг своей улыбкой и любовью. Думаю, это и есть истинная вершина любви, когда любишь не себя, не свою любовь, а другого любишь так сильно, что хочешь только одного — чтобы он, твой любимый человек, был счастлив. Навсегда благодарна отцу за этот урок, но такого мужчину, как он, мне встретить не удалось. И в самые страшные и горькие минуты своей жизни — а их у меня было так много! — всегда думала только об одном: о чём я ещё смею просить Бога, если он дал мне такого удивительного отца?! На одну человеческую жизнь этого более чем достаточно.

Вот и живу я всю жизнь в поисках такой любви. Любовь моя! Синяя птица!

Ах, какое старое кино, но до сих пор голова кружится…

…Мне всего восемнадцать лет. Гуляю в своём дворе, вернее — играю в пинг-понг. Вдруг появляется молодой мужчина, лет двадцати пяти, и с большим интересом за мной наблюдает. Ну и пусть. Ничего особенного в нём нет. Среднего роста, правда, сложен хорошо. А глаза такие зелёные, пушистые, ироничные… Батюшки, да мы, оказывается, живём в одном подъезде, а я и не знала! Не хочу ли вечером зайти к нему с подругой? Не знаю, посмотрим… А дальше очень медленно, как на рапиде: танцуем под проигрыватель в его комнате… вернее — только он пригласил меня, только ко мне прикоснулся… провал… полный провал… Лечу, потеряв сознание, не знаю куда, вниз или вверх, в полном беспамятстве, в полном восторге! Всё равно, что подруга с другом рядом, всё равно, что женат и ребёнок… всё равно… Главное — это полёт, безумный, опьяняющий, бесконечный! Только утром в ужасе: «Господи, что он обо мне подумает!»

А потом две недели без сна. Он засыпал, а я не могла оторвать взгляда, остановить руки, заглушить стук сердца. Неужели! Неужели это я такая счастливая? И так всегда — и после рождения сына, и потом, когда расстались, потому что не могла терпеть его измен. Думала, что сойду с ума от ревности и горя… И потом, когда от отчаяния вышла замуж за другого, а сама ждала как безумная, чтобы он пришёл навестить сына, — снова видеть эти глаза, слышать этот голос! Только не прикасаться, только чтобы мама была дома, иначе… не смогу, не смогу устоять. Прыгну опять в эту бездну! А потом он разбился в авиакатастрофе. Так не стало у моего мальчика отца. И мне словно крылья обрубили.