Вне игры - [10]

Шрифт
Интервал

Я его простила.

* * *

Вспоминая себя в подростковом возрасте, я часто думаю, что была нимфеткой. Представьте себе, что в 13 лет я имела такой же рост и вес, как в 20 и как сейчас. Так что, наверное, глядя на меня, мужчины вокруг «забывали», сколько мне лет. Но при этом они могли помнить, что были друзьями моих родителей, они знали их многие годы, восхищались их талантом, и т. д. и т. п. Всё это вызывает у меня, мягко говоря, недоумение.

Вот один из них — «Сидор Матрасович». Он знает меня с детства. Мне, правда, уже 18, и я учусь в театральном вузе.

Однажды отец приходит домой весь сияющий:

— Слушай, Сидор Матрасович хочет поговорить с тобой! Он ждёт тебя завтра в театре в своём кабинете!

Вот это да! Разве могла я мечтать об этом! Бегу, лечу на крыльях, полная радостных предчувствий.

Вхожу в кабинет, дрожа от страха, никогда я ещё в таких кабинетах не была. Сидор Матрасович за письменным столом, я — напротив. Мне — 18, ему — 50 лет. Я знаю, этот дяденька — друг моего отца. Он и сам сразу говорит мне об этом. Эти слова на всю жизнь остались ключом к моему сердцу. Любой человек, произносящий имя моего отца, будто поворачивает маленький волшебный ключик, помните, как в сказке: «Сезам, откройся!» И двери моего сердца открываются. Вот сейчас, вспоминая все «исторические мужские хроники», я всё думаю, как это мужчины догадывались об этом? На каком уровне интуиции или ещё чего-то они решали применить этот приём?

Итак, сначала минут тридцать Сидор Матрасович рассказывает мне о том, как нежно и искренне он любит моего отца. Как актёра, как человека! Потом он задаёт мне вопрос, а не хочу ли я работать в его театре.

— Ну как же, — удивляюсь я, — ведь я ещё на третьем курсе!

— Это ничего, — успокаивает он меня.

И начинает долго и подробно рассказывать, какие роли собирается мне дать. Я сижу, как во сне, не веря своему счастью. И вот во время этого чудесного сна взрослый дяденька, большой друг моего отца, вдруг вскакивает, хватает меня в объятия и начинает целовать прямо в губы, совсем не по-отечески, мерзко, гадко, и шепчет при этом:

— Только ты приходи ко мне!

Ударить его по лицу, как того, в детстве, я не рискнула.

«Господи, — думала я в ужасе, — он ведь папин друг!»

И, ошарашенная, опозоренная, выскочила из кабинета в уборную, где меня рвало от горя и обиды. Я плакала и полоскала рот под краном. Потом часа два ходила по улицам и думала, что скажу отцу. Врать я не умела и не любила, тем более отцу. Когда я наконец рискнула прийти домой, отец взволнованно кинулся ко мне:

— Где ты была? Почему так долго? — Он с тревогой вглядывался в моё лицо. Я улыбалась (ведь я хотела быть актрисой!).

— Всё хорошо, папуль. — И я рассказала ему всё, кроме финала этой истории.

Он был счастлив. И я была рада. Если бы я сказала, чем закончился наш разговор, отец убил бы Сидора Матрасовича. Это я знала твёрдо…

Я никогда не работала в том театре. Сидор Матрасович умер для меня. Но уверена, что эта история ускорила смерть моего отца.

Прошло тридцать лет. Я работала в театре, который сама организовала. У меня был блистательный партнёр, мы с ним играли Бергмана. Это был наш любимый спектакль, он шёл многие годы с неизменным успехом.

Однажды неожиданно на спектакль пришёл Сидор Матрасович. После спектакля мы, как всегда, шли к зрителям в фойе. Среди них был и Сидор Матрасович. Он отвёл меня в сторону.

— Прости меня! Ты — прекрасная актриса! — сказал он и заплакал.

Я простила его.

* * *

Вот тут, кстати, а может быть, и некстати, позволю себе ещё одно небольшое отступление.

Когда-то, очень давно, не помню от кого, я услышала такое выражение: «Месть горбуна». Сказано оно было в соответствии с ситуацией, схожей с моими историями. И так оно мне понравилось, что осталось на языке навсегда. Правда, очень точное определение?

Тут ни в коем случае не имеется в виду какой-то определённый физический недостаток. Нет! Наоборот — именно какой-то изъян в душе. Ведь человек, всерьёз мечтающий о мести и, тем более, её осуществляющий, не может считаться вполне здоровым. И потом, физические недостатки причиняют боль и страдания непосредственно и самому человеку и, конечно, его близким.

А моральный урод причиняет сознательно страдания другим.

Короче, все эти мои мужские «особи вульгарис», о которых идёт речь, потом, не получив желаемого, начинали свою «месть горбуна».

Нет, правда, очень точное определение! Бывало, какая-нибудь моя подружка или знакомая пожалуется на такую же или похожую ситуацию, а я ей:

— А, «месть горбуна», всё ясно! — И мы вместе грустно посмеёмся.

Так вот, пожалуй, только мой физик мне не мстил. А, наоборот, пытался получить моё прощение. Я и экзамен по физике на аттестат зрелости только благодаря ему сдала. Ведь после той истории, как я уже говорила, физику я невзлюбила, перестала понимать, а после вообще решила, что она мне никогда в жизни не пригодится, и махнула на всё рукой. Но наступил экзамен, и надо было не получить двойку! Я пыталась учить, дошла до 5-го билета и бросила! Не представляю сейчас, на что я тогда надеялась. Только на чудо. И оно появилось в образе Бэ. Гэ.


Рекомендуем почитать
Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Беседы с Ли Куан Ю. Гражданин Сингапур, или Как создают нации

Перед вами – яркий и необычный политический портрет одного из крупнейших в мире государственных деятелей, созданный Томом Плейтом после двух дней напряженных конфиденциальных бесед, которые прошли в Сингапуре в июле 2009 г. В своей книге автор пытается ответить на вопрос: кто же такой на самом деле Ли Куан Ю, знаменитый азиатский политический мыслитель, строитель новой нации, воплотивший в жизнь главные принципы азиатского менталитета? Для широкого круга читателей.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Рыцарь совести

Если человек родился, нужно хотя бы прожить жизнь так, чтобы поменьше было совестно. О том, чтобы вовсе не было стыдно, не может быть и речи. Обязательно есть, за что стыдиться: потакал страстям… Ну нет в тебе Отца Сергия — не ночевал он никаким образом — палец же себе не отсечешь за то, что возжелал. Потом начинаешь мучиться: зачем мне это было нужно? У Канта есть дивная запись: мочеиспускание — единственное наслаждение, не оставляющее укоров совести. Все остальные… Нажрался. Зачем? Напился. Зачем? Любовные связи.