Вмешательство мисс Сильвер. Когда часы пробьют двенадцать - [80]

Чай у мисс Сильвер оказался замечательный. О таком в военные годы можно было только мечтать, а вот достать — непросто. И молока достаточно, и сахар настоящий, а в антикварном серебряном кувшинчике было даже немного сливок. К чаю подавали свежие ячменные лепешки и булочки из лучшей кондитерской. Имелся даже ежевичный джем. Все это напоминало уютное чаепитие в классной комнате.

Мисс Сильвер приветливо улыбалась гостям. Искренне радовалась счастью, которое так и излучала пара новобрачных, Агнесс и Николас Дрейк, очень обрадовалась, услышав, что свадьба Мид и Джайлза состоится в самом скором времени. И время от времени с удовольствием ловила восхищенные взгляды, а также комплименты сержанта Эббота. Словом, чаепитие удалось на славу.

Однако невозможно было игнорировать темную подоплеку недавних событий, в которых каждый из присутствующих сыграл свою роль. Обмен радостными улыбками и любезностями продолжался, но временами по лицам точно пробегала тень, забыть такое было невозможно. Поначалу они не говорили об этом. Чета Дрейков собиралась покинуть дом Вандерлёра. Срок сдачи в аренду его квартиры подходил к концу, и молодожены искали новое жилье за городом.

— Где жить, мне совершенно в общем-то безразлично, — заметил Николас Дрейк.

Фрэнк Эббот дерзко улыбнулся и осмелился задать вопрос, который у всех вертелся на языке:

— Скажите, а вы действительно мясник?

— «Прославленные сосиски и колбасы Селвудов», — ответил мистер Дрейк и стал выглядеть еще романтичнее.

— И что, прибыльное дело? — осведомился Фрэнк.

— Да, очень. Если хотите, могу рассказать подробнее. Как раз собрался сделать это на днях, но тут, фигурально выражаясь, крыша над головой рухнула. Мне нравится эта история, потому как она о хороших людях и добрых друзьях. Когда началась та, первая большая война, я работал в суде помощником адвоката. Близких родственников у меня не было, зарабатывал я вполне прилично. В девятнадцатом году закончил службу в армии и остался без каких-либо средств к существованию. Выходное пособие скоро закончилось, к двадцать первому году куска хлеба было не на что купить. А потом я вдруг случайно повстречался с миссис Селвуд. Некогда она работала у нас в доме поварихой, затем вышла замуж за Селвуда, он тоже служил у нас, а потом обзавелся небольшой лавкой в маленьком провинциальном городке. Ко времени, когда мы с ней встретились, у них были уже три лавки, и продукция, сосиски и колбасы, пользовалась большим спросом. Она пригласила меня пожить у нее, а потом наняла в помощники. Через три года я стал управляющим одного из магазинов. Бизнес процветал, лавки множились и превращались в большие магазины, сосиски Селвудов славились на всю страну. И когда два года назад мистер Селвуд скончался, выяснилось, что все свое предприятие он оставил мне. Он всегда говорил, что я им как сын родной, а сама миссис Селвуд не хотела больше заниматься бизнесом. Муж обеспечил ее до конца жизни, к тому же знал, что я позабочусь о ней.

Мисс Сильвер улыбнулась добрейшей из своих улыбок:

— Очень трогательная история, мистер Дрейк. Приятно осознавать, что добрые и благородные люди еще не перевелись на белом свете. Особенно приятно на контрасте, когда вдруг невольно сталкиваешься с жестоким преступлением.

Фрэнк Эббот покосился на нее, и его бледно-голубые глаза сердито сверкнули.

— Это был наш долг, и мы его исполнили, — пробормотал он. — Ну а теперь вы, насколько я понимаю, собираетесь вознаградить нас, не так ли? Позволите задать несколько вопросов и выслушать ответы на них?

Мисс Сильвер одарила его снисходительной улыбкой:

— Думаю, мистер Эббот, вы уже получили ответы на все вопросы.

— Можете называть меня просто Фрэнк, — пробормотал он, а затем торопливо продолжил: — Очень хотелось бы выслушать все это снова. И еще… я вовсе не знаю всех ответов, по крайней мере полагаю, что нет. Да и все остальные просто сгорают от любопытства. И все, по сути, хотят знать только одно: как вам это удалось?

Мисс Сильвер кашлянула.

— Но это же очень просто…

Однако Фрэнк Эббот тотчас перебил ее, в голосе звучал упрек:

— Когда вы так говорите, то тем самым ставите всем нам оценку «удовлетворительно» с тремя минусами, как в первом классе для самых маленьких детишек. Так что не мучьте нас, позвольте сохранить чувство собственного достоинства. Не изображайте из себя необыкновенную женщину, и покончим с этим.

Мисс Сильвер, похоже, была потрясена до глубины души.

— Фрэнк, дорогой, умоляю! Все эти разговоры о суперменах и необыкновенных женщинах, на мой взгляд, совершенно неуместны. Создатель не поскупился, всех наделил определенными способностями, и наш долг развивать и использовать их с умом. У меня хорошая память, по природе своей я наблюдательна, ну и кое-какой опыт в подобных делах имеется. Когда я еще только занялась этим делом, меня сразу поразил тот факт, что в основе его лежит шантаж. И те два человека, которых шантажировали, вполне могли откупиться от шантажиста чем-то более важным, нежели деньги. Чертежами кораблей, аэропланов — иными словами, важной информацией по двум ключевым производствам в военное время. И денежные выплаты в каждом случае были призваны лишь скомпрометировать персон, которые подверглись шантажу, подцепить их на крючок, держать и не давать сорваться. Прошлой весной расследовалось дело о шантаже в Мейфэре, и там наблюдалось то же самое. Почерк один. Но память позволила мне вспомнить о делах более давних. Тогда самой опасной организацией такого рода была шпионская группа, возглавляемая агентом по прозвищу Стервятник. Группу разгромили в двадцать восьмом, но через несколько лет она возродилась под руководством лучшей ученицы Стервятника, женщины, известной под разными фамилиями — Дин, Симпсон и Маннистер, — первая ее настоящая. Я испытывала немалый интерес к ее деятельности, и мне удалось переговорить с полковником Гарреттом, возглавлявшим отдел разведки при министерстве иностранных дел. Он сказал, что, по его мнению, миссис Симпсон является самой опасной преступницей из всех, с кем ему только доводилось сталкиваться. Три года назад ее арестовали по обвинению в убийстве одной женщины, та служила у нее поварихой и на свою беду узнала, кто такая ее хозяйка на самом деле. Я говорю, разумеется, о деле Спеддинг. Миссис Симпсон хладнокровно застрелила эту бедную женщину, мало того, пыталась убить еще двух человек. После ареста ей удалось бежать, и меня, понимающую, что она собой представляет, не оставляла мысль, что миссис Симпсон вполне могла быть замешана в этом деле с шантажом. Имелись еще две версии, но среди всех я всерьез рассматривала только эту.