Влюбленный виконт - [20]

Они смотрели, как он тут же повлек леди Эмилию к поджидающему экипажу.

Заинтригованный, Майлз повернулся к Элизабет:

— Это как же так?

— Ах, Майлз, задумайся хотя бы на одну минуту. — Элизабет не приняла предложенной руки, но пошла рядом с ним. — С какой стати ему вдруг захотелось утащить ее на какой-то там свежий деревенский воздух?

Внутренне смирившись, он опустил руку и нахмурился.

— Она только что вышла замуж, конечно.

— Вот именно.

Элизабет посмотрела на него, приподняв уголки губ.

Он мужчина, в конце концов, и специфические результаты акта произведения потомства не занимают в его голове главного места, хотя этот процесс поглощал большую часть его внимания. Он все сообразил довольно быстро скорее по ее яркому румянцу, чем по какой-либо иной причине.

— А, понимаю. Это хорошо для Сент-Джеймса.

— Так-то ты реагируешь? — На этот раз она фыркнула уже скорее неприязненно. — Я не понимаю, почему он ставит себе в заслугу это зачатие.

— Я уверен, что эта заслуга принадлежит ему, поскольку она его жена.

— Ты нарочно уклоняешься от того, на что нацелены мои слова.

— Если эта цель находится на кончике твоего острого язычка, я достаточно часто бывал им уколот. Спасибо.

— Майлз.

Она выдохнула, наполовину возмущаясь, наполовину смеясь.

Может быть, он извращенец, но ему страшно понравилось, как она выговорила его имя, Особенно если учесть, что именно он завел разговор в таком тоне. Элизабет была прелестна, когда сердилась. На самом же деле, к его несчастью, она была прелестна все время.

Он поднял брови.

Сомневаюсь, что нам стоит обсуждать эту неприличную тему.

— Никогда не думала, что иметь ребенка — неприлично. — Они пошли дальше. Она покрутила зонтиком и нахмурила лоб, а потом заметила с неопровержимой логикой: — В конце концов, именно так мы все попали сюда.

— Так это и происходит? — сухо пробормотал он.

— Как будто ты не знаешь. — Взгляд ее был обвиняющим. — Говорят, ты становишься просто знатоком в этой области.

В ее язвительном тоне было что-то, чего он не понял, а ведь он мог поклясться, что знает каждый оттенок ее голоса.

— Что это значит?

— Твой… — она явно искала подходящее слово, — беспутный образ жизни все заметили.

Oн всячески старался сохранить на лице равнодушие выражение, но ему очень хотелось рассмеяться по поводу ее строгого замечания. И потом, он не вел беспутный образ жизни. Иногда он немножко флиртовал, по большей части для того, чтобы увидеть, обращает ли она вообще хоть какое-то внимание на то, что он делает. До сих пор он этого не знал.

— Понятно. Удивительно, что я вообще оказался достоин сплетен.

— Майлз, я хочу тебе кое-что сказать. Предполагается, что я должна обратить твое внимание на Сюзанну Мейер.

Если бы она могла сделать так, чтобы ее голос прозвучал ровно, он не испытал бы этого легкого трепета надежды — обычно он запрещал себе это с безжалостным практицизмом.

И теперь ему следовало бы поступить точно так же. Но в голосе Элизабет прозвучала… ревность.

Или это было его воображение, полное надежд?

Без сомнения, ревность — это слишком сильно сказано. Скорее то была обида.

— На кого? — спросил он, изображая замешательство, хотя достаточно хорошо запомнил эту девушку, после того как их недавно познакомили и они танцевали. Затаившие дыхание простушки с широко открытыми глазами не в его вкусе, какими бы соблазнительными ни были их бюсты или состояния их отцов.

Нет, почему-то он был очарован девчонкой-сорванцом с серебристо-серыми глазами, которая выросла и превратилась в очень соблазнительную женщину.

Легкий ветерок с томной лаской положил свободную прядь блестящих волос поперек ее гладкой щеки.

— Я уверена, что ты ее помнишь, — сказала Элизабет, слегка отвернув лицо. — Она тебя помнит наверняка.

— Может быть, и помню, — согласился он, только чтобы поддразнить ее. — Или по крайней мере одну часть ее… эээ… богатой анатомии.

— Как это похоже на тебя — ты любишь сказать какую-нибудь пошлость.

Она остановилась, чтобы вступить с ним в шуточное противоборство.

— Я отвратителен, — тихо согласился он, глядя в ее изумительные глаза, которые в эту минуту приобрели оттенок грозового летнего неба. — Настоящий мерзавец. Как это ты выразилась? А, да, я веду беспутный образ жизни.

— Кажется, твои обожательницы еще не поняли этого.

— А у меня есть обожательницы?

Дразнить ее всегда означало ступать на опасную почву, но ему нравилось, как она реагирует. На это стоило посмотреть.

— Кажется, да. Не проси меня объяснять, как такое может быть.

Голос у нее звучал надменно, и она возобновила их неспешную прогулку.

Отстав на два шага, он с наслаждением смотрел на ее восхитительно покачивающиеся бедра. Потом усмехнулся и пошел за ней. Он ни за что на свете не хотел бы оставить этот очаровательный спор.

Глава 7

Обед тянулся долго и скучно, гости занимались политическими спорами и светскими сплетнями. Люк покончил с ростбифом, мастерски приготовленным и поданным с вкуснейшим винным соусом и тушеным луком шалотом, и отметил, что по крайней мере еда была превосходна. У Мастерсов был также приличный винный погреб, И Люк один выпил чуть ли не целую бутылку кларета.

Что было неосмотрительно, учитывая его настроение.