Влюбленная Джейн - [80]

– Меня так мучает совесть! Я ведь чуть не убил вас.

– Напротив, вы меня оживили, – возразила Джейн прежде, чем успела как следует подумать. – Спасибо, что показали это прекрасное место. До сих пор никто не делал для меня ничего подобного. Я восхищена.

Рука Фреда по-прежнему касалась ее под водой, и сейчас они оба обратили на это внимание. Он вздохнул, но не переменил позы.

– С вами точно все в порядке?

– Пожалуйста, перестаньте спрашивать, – сказала она.

В воздухе вокруг них вдруг почувствовалось какое-то движение. Атмосфера будто стала другой. Джейн ощутила дыхание Фреда на своей ключице, его взгляд – на своих губах.

Тот опыт по части отношений полов, который она успела приобрести к своим двадцати восьми годам, нельзя было не признать «ограниченным». Ни один мужчина не прикасался к ней так и не смотрел на нее такими глазами. Никто не выказывал признаков желания, подобного тому, которое, по-видимому, сейчас овладело Фредом. В его взгляде одновременно читались дерзость и благородство. Сердце Джейн бешено забилось. Она стала спрашивать себя, заметил ли он ее неопытность, уловил ли детскую неуклюжесть в ее поведении. Вдруг она его разочаровала? Может, ей следовало держаться иначе? Впрочем, нет, разочарованным он не выглядел. Он продолжал смотреть на нее и улыбаться так, что ее сердце забилось еще быстрее прежнего. На его лице не было заметно никаких признаков неудовольствия. Пожалуй только, он был немного напуган создавшимся положением и тем, что могло произойти дальше. Джейн сделала вдох и замерла, стараясь успокоиться.

Обладая умом шахматиста, привыкшего все просчитывать на несколько ходов вперед, она и теперь не изменила своей рассудительности: ее мысль, перескакивая через возможные моменты радости, останавливалась на том, что вселяло тревогу, причем тревожил ее не столько сам акт (внушавший ей и страх, и любопытство), сколько его последствия. Если она уступит Фреду, чем это для нее обернется? Сможет ли она благополучно вернуться в свое время, если он ее поцелует? Взглянув на его лицо, Джейн, при всей своей неопытности, поняла: поцелуй, вероятно, отрежет ей дорогу домой. Наверное, это восхитительно, когда тебя захлестывает нечто такое… но несколько мгновений блаженства не стоят тех тягот, которые за ними последуют. Нет, не стоят. Поддаться порыву – это было бы безумие.

– Почему же вы до сих пор не научились плавать? – спросил Фред добродушно и наклонился к Джейн, заставив ее резко вдохнуть.

«Господи, дай мне силы», – подумала она и принялась искать тактику, которая позволила бы ей предотвратить то, что могло вот-вот произойти. В голову пришло только одно средство, зато сильнодействующее. Закрыв на секунду глаза, она объявила:

– Потому что я Джейн Остен.

Эти слова произвели ожидаемый эффект. Фред отстранился и заморгал. Именно так отреагировал бы на подобное заявление любой здравомыслящий человек.

– Что, простите?

– Я Джейн Остен, – повторила она.

– Писательница, – кивнул Фред с недоверием, и его глаза погасли.

– Да.

– Ясно.

Он убрал руку с талии Джейн и нахмурился. Что он сейчас подумал? Принял ли ее за сумасшедшую, которая страдает от истерических припадков и галлюцинаций? А может быть, решил, что она над ним смеется? Так или иначе, дело было сделано.

– Если я вам неприятен, не обязательно сочинять сказки, – произнес Фред.

– Это не сказки, сэр.

Все было разрушено. Фред сперва отодвинулся, а затем осторожно, как ребенку, помог Джейн вылезти из воды и набросил ей на плечи полотенце.

– Я вас не обманываю, – проговорила она, сама толком не понимая, почему ей так хочется непременно объясниться.

Фред кивнул и тихо спросил:

– Софии вы сказали то же самое?

– Я перенеслась из 1803 года, – продолжила Джейн тщетные попытки оправдаться, – и попала в ваше время. Понимаю: вы мне не верите.

Она произнесла магические слова, чтобы отвратить Фреда от себя, и, казалось бы, достигла желаемого, но почему-то ей было больно.

– Вы воспользовались моей сестрой, – сказал он, грустно глядя на нее. – Я отведу вас домой.

– Я исчезну, как только это будет возможно, – ответила Джейн и не услышала возражений.

Она надела штаны и рубашку поверх купального костюма, а Фред так и остался во всем мокром. С него стекала вода, ткань прилипла к телу. Джейн протянула ему полотенце, но он покачал головой.

– Пожалуйста, я настаиваю. Иначе вы простудитесь.

Фред уступил ей и, сделав вид, что вытерся, вернул полотенце. Оно было у него одно, и купального костюма для себя он не принес. Значит, все это ночное приключение затевалось не затем, чтобы они оба разделись и плавали вдвоем. Последняя тень подозрения в благопристойности его намерений исчезла.

Назад они шли молча. Фред шагал чуть впереди, так что Джейн могла видеть его в темноте, но не могла с ним заговорить. Дома он пожелал ей спокойной ночи и закрыл дверь своей спальни, а Джейн легла на кровать в гостевой комнате, не высушив волос и не сняв промокшей одежды. На стене тикали часы. Как хорошо было бы передвинуть стрелки и вернуться в то время, когда она еще не открыла Фреду своей тайны!

Джейн опустила веки и мрачно кивнула, признавая: она разоблачила себя не только из чувства самосохранения. Была и другая причина. Со всеми мужчинами, оказывавшими ей знаки внимания, она поступала подобным образом. До сих пор никто не пытался ее поцеловать, но кому-нибудь, вероятно, все же хотелось этого. Мистер Уизерс отверг ее потому, что она немолода и бедна. Однако как ни тяжело давалось ей это признание, она и сама отвергала мужчин – приятных небогатых людей, способных составить для нее вполне подходящую партию. В юности, когда женихи еще не обходили ее стороной, она многим отказала.