Влюблен и верен - [5]

— Ну вот и хорошо, — сказал он.

Пенни поблагодарила его взглядом. Он хотел продлить это мгновение. Все прошедшие годы они были самыми близкими людьми на свете, чувствовали и понимали друг друга без слов. И вот теперь эта холодная отстраненность…

Даниэль заглянул в шкаф с одеждой Габи.

— Розовую футболку? — предложил он, посмотрев через плечо на все еще дувшуюся дочь, сидящую на кровати.

— Блестящую.

Даниэль засмеялся, заметив, что Пенни подняла бровь совсем так же, как он, и поманил ее пальцем:

— Иди сюда.

С неуверенным видом она подошла к Даниэлю.

— Может, ты найдешь блестящую футболку или блузку, — сказал он, понизив голос до шепота, хотя знал, что Габи слышит его. — Она попросила дать ей блестящую, как будто я знаю, что она имеет в виду.

Пенни, улыбаясь, нашла мягкую розовую футболку с собакой на груди. Даниэль радовался тому, что атмосфера между ними несколько разрядилась, пусть и ненадолго.

— Я помню, как мы купили ее. — Пенни прижала футболку к лицу, вдыхая запах дочери. — Мы увидели ее по дороге домой после обеда, перед тем как я уехала. Тогда футболка была слишком велика для Габи.

Пенни не ошибалась. Это было за день до того, как они попрощались. За день до того, как он стал отцом-одиночкой.

Даниэль отогнал грустные мысли прочь. Она сегодня здесь — и это самое важное.

— Это та? — спросила Пенни с надеждой в голосе и протянула футболку дочери.

Малышка кивнула.

Даниэль с благодарностью посмотрел на Габи. Он сомневался, что это была именно та вещь, которую хотела дочка.

— Брюки?

— Юбку!

Он заметил, как Пенни усмехнулась.

— Она всегда так? — шепнула она мужу.

Даниэль покачал головой, радуясь поводу наклониться к ней ближе.

— Когда ты уехала, я шутя называл ее маленьким тираном. По крайней мере один раз в неделю. Но так плохо она не вела себя уже очень давно.

— Значит, это мой приезд огорчил ее? Может, мне следовало подождать до увольнения?

Даниэль не мог больше сопротивляться желанию прикоснуться к ней:

— Пенни, твой приезд домой — это лучшее, что случилось с нами. Не мучай себя. Габи капризничает, потому что слишком переутомилась сегодня. Ты очень нужна ей. Я думаю, она устала от меня. — Ему хотелось прижать жену к себе, утешить, но он лишь легко обнял ее за плечи. — За прошедший год она привыкла к тому, что о ней забочусь я. — Даниэль заглянул ей в глаза, — но однажды ты останешься с ней навсегда, и, возможно, уже через неделю Габи забудет обо мне.

— Сомневаюсь в этом, — сказала Пенни, но в ее взгляде мелькнула надежда.

Она отстранилась от мужа, пытаясь освободится от его объятий, не привлекая внимания дочери. Даниэль с сожалением убрал руку.

— Я пойду и займусь ужином. Твоя семья скоро будет здесь.

Не ответив, Даниэль повернулся к дочери:

— Хочешь, мама поможет тебе причесать волосы, а я пойду готовить ужин?

Габи собиралась возразить, но он пристально посмотрел на нее, давая понять, что пора уже вести себя как следует. К его радости, выражение решительного неповиновения исчезло с детского личика.

— Хорошо.

Ничего не сказав и стараясь не смотреть на жену, он поцеловал дочь и вышел.

Никто из них не думал, что будет легко, но им придется справиться. Как-нибудь.

А сейчас он должен подготовиться к встрече с матерью и братом. После того, что он натворил, они обращались с ним как с дурной овцой.

На кухне Даниэль налил бокал вина.

Сегодня будет долгая ночь.

Все слишком сложно. Пенни и не представляла, что ее временное отсутствие может так изменить жизнь ее семьи.

Даниэль разрушил их брак своей неверностью, и с Габи так трудно…

Она собиралась сделать глоток из стакана, когда послышался стук. Глупо, но она нервничала. Без сомнения, семья Даниэля была и ее семьей, но все же… Их брака практически не существует. Считают ли родственники Даниэля ее частью семьи? По-прежнему хотят видеть? Не изменились ли их чувства к ней?

Нервная дрожь пробежала по коже от мысли, что их она тоже может потерять. Пенни очень любила мать Даниэля. Та заменила ей родную, когда мама умерла восемь лет назад. А его брат?

Они так хорошо ладили раньше, но, вероятно, теперь все изменится.

— Мама!

Пенни задержалась на секунду, чтобы рассмотреть себя в зеркале. Тонкие лучики морщинок появились в уголках глаз. В прошлый раз их еще не было. Только сейчас Пенни осознала, как она устала. До сих пор она беспокоилась лишь о морщинках в уголках губ от улыбки.

Пенни вздохнула и взглянула на загорелую руку. Не осталось и следа от белой линии, где когда-то было ее обручальное кольцо. В армии Пенни надевала цепочку с обручальным кольцом на шею, и это напоминало ей о доме. Она сняла цепочку в день, когда Даниэль во всем признался. И никогда не наденет снова.

Если он еще не рассказал семье, нужно сразу же разобраться с этим. Его мать заметит, что нет кольца, как только увидит Пенни.

— Мама! — крикнула Габи.

— Иду.

Она не заметила, когда Габи вошла в гостиную, но увидела Тома, входящего в дом.

Пенни неожиданно разразилась смехом, готовым перейти в рыдания. Похоже, он все еще относится к ней как к сестре, если она ничего не упустила в его приветственном жесте.

Даниэль шагнул ему навстречу — поздороваться, пожать руку или, может быть, обнять и похлопать по плечу, как братья делали обычно.