Влюбиться в эльфа и остаться в живых - [8]
– Какие глаза-то, к примеру? – Николай уцепился за важную деталь.
– Как? – переспросила тетка. – Большие глаза, серьезные. Суровые такие глаза. С бровями. Зырк на меня.
– Ты рисуй, рисуй, – важно посоветовал Жене Николай.
– Я рисую. – Женя ответил тоже деловито, склонившись над альбомом и понимая, что замечание Николая предназначалось для того, чтобы тетка осознавала собственную значимость и сосредоточилась на главном.
– Вспоминайте – нос там, губы…
– Ага, все при нем, – закивала тетка с готовностью. – И нос, и губы. Даже лоб был. Высокий такой лоб.
Николай снял фуражку и вытер рукавом вспотевший лоб. На тетку снизошло некоторое просветление:
– А, и в подбородке дырочка!
– Ямочка? – поправил Николай. Женя старательно орудовал карандашом по альбомному листу.
– Ну да, такая дырочка, как ямочка, – довольная собой, тетка попыталась подсмотреть Женино творение. – Ну что там, уже похоже?
– Это вы нам скажете, – устало вздохнул Николай и протянул руку. – Показывай, Айвазовский.
Эти слова почему-то вывели Женю из равновесия; он выпрямил скукоженный позвоночник и, срочно о чем-то задумавшись, принялся неспешно изучать грубую мозолистую ладонь Чепурко. В какой-то момент его блуждающий взгляд проделал обратный путь к альбомному листу и остановился на нем довольно растерянно, словно впервые видел, да и знать не хотел, что там нарисовано. В его глазах – зеркале его души, как заявил бы некто умный, но не настолько умный, чтобы своевременно позаботиться об авторских правах на афоризм – заметно что-то екнуло. Женя Степанов направил зеркало души вновь на нетерпеливо шевелящую пальцами Николаеву ладонь и на этот раз казался загипнотизированным ею. Создавалось впечатление, что Женя парализован выбором: кого ему больше бояться – заскорузлой ладони или собственного рисунка. Зеркало души Николая Петровича налилось кровью, его ноздри затрепетали нервно и яростно.
– Что, опять? – хрипло пробормотал следователь. Тетка глупо захлопала глазами. Рука следователя выхватила альбом из Жениных рук и была при этом недружелюбна. С белого листа на него взирало лицо, скорее походившее на персонажа из комикса – нечто среднее между синим человечком из «Аватара», американским индейцем и Невероятным Халком – чем на фоторобот или милицейский скетч. Смугловатая кожа; нереалистично высокие скулы; большие черные горящие глаза. Темные волосы до плеч сплетены в сотни косичек. Не без волнения теребя карандаш в руке, Женя наблюдал, как Николай медленно поднимается со стула.
– Ну, Степанов… – прохрипел Николай. После сомнений, длившихся около десятой доли секунды, Женя вскочил со своего места и отпрыгнул прочь. Возможно, если бы не этот отчаянный маневр, Николай наконец прибил бы своего художника, но на этот раз прибитым оказался только стул (надо сказать, не впервые), склеенный, перевязанный бечевкой и замотанный скотчем во множестве мест. Тетка на своем стуле села по стойке смирно и крепче сжала пятками баул. Рассвирепев еще больше, если такое можно себе представить, Николай вперил испепеляющий взгляд в Женю, предусмотрительно отбежавшего за письменный стол.
– Это что такое, ты, Васнецов?! – он потряс альбомом так, что из нарисованной головы чуть не посыпались зубы. – Я тебя спрашиваю! – И альбом полетел в Степанова.
– Да успокойтесь, Николай Петрович! Не нравится – сейчас переделаю!
– Я тебя сейчас переделаю! Здесь тебе, Степанов, полиция, а не «В гостях у сказки»!
Пока Николай наматывал круги вокруг письменного стола и тетки, пытаясь-таки излить свой гнев на вызвавшего его, свидетельница с баулом, не обращая внимания на крики и топот носившихся вокруг нее художника и следователя, неспешно наклонилась и извлекла альбом с отпечатком кед из-под ног бегущих.
– А что, похож, – произнесла она и затосковала. – Но как-то поинтереснее.
У открытой двери кабинета нарастал доносившийся из коридора гогот. Это два молодых опера, Шура и Гарик, два сапога пара и неразлейвода, заглянули поглазеть на катавасию.
– Ты, Жень, поаккуратней с нашим Петровичем! Он у нас по психической статье списанный! – веселился Гарик.
Шура вторил:
– Самого Кащея лично видел! И его гномов! Да, Петрович?
Шура хотел добавить что-то еще, но ощутил потребность внезапно изменить положение своего туловища в пространстве, чтобы уступить дорогу массивной стеклянной пепельнице Николая, как раз-таки совершавшей свой первый и последний полет не без помощи ее владельца.
* И * С * Е * Е * Р * Б * С * Т * Е * М *
Женя Степанов возвращался домой понуро. Он понятия не имел, почему, порой увлекаясь и забывая обо всем, он изображал на казенном ватмане фантастических дикарей с косичками, бледнокожих златовласых красавиц с голубыми прожилками вен на высоком лбу – вместо того, что описывали свидетели. «Я так вижу», – объяснял он своему другу Дюше, широко популярному в узких кругах диджею. «Может, тебе к окулисту?» – заботливо предлагал DJ Dyusha. Женя расстраивался: «Да нет, ну не буквально же… Мне так представляется». Он не хотел огорчать Николая Петровича, который, хоть и был ворчлив и агрессивен, тем не менее взял Женю под свое крыло, устроил на должность, в которой у отделения милиции не было большой нужды, и иногда покупал ему сосиску в булке. Этой мелочи Женя радовался, несмотря на дижонскую горчицу. Хотя Пес все равно съест, но от горчицы будет фыркать и мотать головой.
Разве в жизни так бывает? В жизни бывает и не такое! Чем отличается художественная правда от реальности и где лежит грань между ними? Почему полностью выдуманная драматическая история часто кажется нам более правдивой, чем сама жизнь? Этой теме посвящает свою книгу известный сценарист, преподаватель сценарного мастерства Александр Талал. Анализируя феномен мифологического восприятия, автор знакомит читателя с техниками, которыми пользуются создатели захватывающих историй, сочетая и смешивая мифические и жизненные элементы, «правду» и «ложь».
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.
В XXII веке наш мир изменился до неузнаваемости. На просторах Евразии возникла новая империя, простирающаяся от Европы до Японии, но спокойнее жить не стало. Даже приемный сын императора, русский офицер Иван Нагайкин, не может позволить себе расслабиться. В Африке, в столкновении с боевиками Халифата, он теряет обе ноги, но благодаря высокотехнологичным протезам возвращается в строй. Халифат разгромлен, но Нагайкина обвиняют в геноциде африканцев и ссылают в… Запасной мир – параллельную реальность, отстающую в развитии от Земли на несколько столетий.
Современный и не слишком удачливый писатель Сергей Девойно получает шанс прожить жизнь заново. Его сознание переносится в 1975 год в тело… самого Сергея, тогда еще только мечтающего о литературе. Он снова слесарь Минского тракторного завода, сирота, живет в общежитии, беден. Незавидные стартовые условия. С одним лишь исключением — он помнит все, что произошло с ним, страною и миром в будущем, а значит, может попытаться изменить не только собственную судьбу, но и ход мировой истории. Для начала Сергею нужно стать человеком, к которому станут прислушиваться.
Андрей Кижеватов, бывший спецназовец ГРУ, зайдя в странную телефонную будку, перенесся из дождливого вечера в жаркий полдень… Смутного времени. На дворе самое начало XVII века. По дорогам разъезжают татары-крымчаки, готовые зарубить любого русского, который не в силах за себя постоять. Андрей понимает, что ему срочно нужно добраться до Москвы, где, по слухам, умер Борис Годунов и вот-вот начнутся события, от исхода которых зависит судьба всего Российского государства…
Получив в наследство от дальнего родственника ветхий дом, Илья Князев, бывший боец спецназа, собирался вести тихую, незаметную жизнь. Его девушку убила наркоманка — дочь местного олигарха. Суд, как водится, дал убийце два года условно. Илье не осталось ничего другого, как тосковать по своей Светке. Он и не догадывался, что лекарство от тоски находится в запечатанном конверте. И что совсем рядом — проход в другой мир! Князев очертя голову бросился в новую жизнь, где ему на полную катушку пришлось применить все свои специальные навыки, знания и боевой опыт.