Влюбиться в дьявола - [62]

— А я полагаю, надо, — парировал он, скидывая туфли. — Мне кажется, ты не очень уверена в моих чувствах к тебе. Я хочу, чтобы после сегодняшней ночи у тебя не осталось никаких сомнений. Между нами не должно быть никаких недомолвок.

Она заметила, что он ни разу не употребил слово «любовь», и сильно расстроилась.

— Ну что из того, что ты меня соблазнишь? Здесь это ничего не доказывает.

— Поживем — увидим, — беспечно ответил Рено.

Она молча следила за тем, как он раздевается, как скидывает с себя одежду. Он не торопился, он буквально излучал уверенность. В прошлый раз, когда он взял ее, она была настолько потрясена смертью Джереми, что не вполне отдавала себе отчет в происходящем. Но сейчас она была готова к тому, что неминуемо должно было случиться. Беатриса лежала, напряженная, как струна, и ждала.

Она смотрела на обнаженное тело Рено и, боясь признаться самой себе, любовалась его гордо посаженной головой, широкими плечами, мощным торсом, выпуклыми мышцами, его мужской красотой, которая и манила, и пугала ее. Когда их взгляды встретились, он, тряхнув головой, сказал:

— Я вижу по твоим глазам, чего тебе хочется.

— А если ты ошибаешься? Если я ничего не хочу?

— Зачем лгать? Причем так неумело.

Его самоуверенный тон покоробил Беатрису.

— Мне кажется, что я лучше кого бы то ни было, разбираюсь в собственных желаниях.

— Вот тут ты заблуждаешься. Что тебе известно о плотской любви? Почти ничего. Но для меня твоя неискушенность является достоинством.

— Ладно. Если ты меня научишь всему, что умеешь, и мне это покажется неинтересным, то обещай, что оставишь меня в покое.

— Оставить в покое? Ни за что! — Он приблизился к ней. — Ты принадлежишь мне, и ты сама сделала свой выбор.

— Но почему именно я? — искренне удивилась Беатриса. — Неужели ты любишь меня?

— Любовь здесь ни при чем, — возразил он, откидывая покрывало. — Мои чувства глубже и примитивнее. Ты принадлежишь мне, и сейчас я докажу это на деле.

— Рено, — мягко, но с упреком отозвалась она. Он отрицал любовь, и это огорчило ее. Его более глубокие и примитивные чувства ей были нисколько не интересны. Она жаждала любви.

Рено забрался к ней под покрывало. Она покорно позволила ему лечь рядом. Да и что она могла сделать? Он был прав: она принадлежала ему. Точнее, какая-то ее глубинная сущность, над которой она была не властна. Кроме того, Беатриса надеялась опять увидеть Рено, охваченного дикой страстью, когда он забывается и сбрасывает маску суровости и напускного безразличия. Но тут он дотронулся до ее твердого соска, и все поплыло перед глазами. Все ее страхи и опасения сразу куда-то исчезли, перестали ее беспокоить, сердце забилось как сумасшедшее, и непонятное томление возникло в ее груди.

— Ты так красива и желанна. — Его низкий хриплый голос звучал завораживающе. — Твоя кожа просто светится, она такая нежная и бархатистая. Твою грудь украшают две вишенки… Интересно попробовать их на вкус, — прошептал он и, захватив губами один из сосков, принялся ласкать его, играть с ним.

Дрожь побежала по ее телу. Беатриса не ожидала, что он будет так нетороплив и так нежен. Она думала, что он просто возьмет ее и, удовлетворив свое так называемое глубинное желание, уйдет в свою комнату.

Он принялся ласкать ее всю руками, а затем осыпал поцелуями от шеи до самого лона. Его всепроникающие пальцы нежно и умело касались какой-то сокровенной ее части, спрятанной внутри лона. Волна сладостного возбуждения покатилась по ее телу, внизу живота образовался водоворот, жадно всасывающий все прикосновения и ласки его пальцев, губ и языка.

Охваченная сильным волнением, она выгнулась, упершись головой в подушку, и чуть не закричала от переполнявшего ее возбуждения, но вместо крика из ее груди вырвался лишь сладострастный стон. Рено, раздвинув ее ноги, прижался ртом к ее трепещущей плоти, судорога пробежала по телу Беатрисы, затем еще и еще одна, затем напряжение спало, и ее охватила блаженная истома.

— Рено, — выдохнула она.

— Беатриса, — отозвался он, — теперь пора перейти к делу. — И с этими словами он вошел в нее, стремительно и мощно. Она чуть не задохнулась от восторга. Эти ощущения были намного приятнее, чем в первый раз. Беатриса обхватила его голову руками и слегка прикусила зубами его нижнюю губу. Возбужденный ее ласками, Рено стал двигаться все быстрее и ритмичнее, и Беатриса тут же уловила и подхватила этот ритм. Схватив его руками за плечи, она начала двигаться вместе с ним, навстречу нарастающей волне наслаждения.

Вскоре Рено достиг вершины возбуждения, по его телу прокатились судороги, и он замер, обессиленный, опустив голову на грудь и упёршись руками в кровать. Хриплое прерывистое дыхание вырывалось из его груди. Беатриса, успокаивая, гладила его. Рено приподнял голову, и она увидела знакомое выражение на его лице. Суровое, жесткое. Никакой жалости, мягкости или тепла не было и в помине.

— Ты моя, — прохрипел он.

Глава 12

Лонгсуорд вместе с принцессой Серенити направился к воротам замка. Но едва они подошли к арке, как колючие побеги дикого винограда стали расти из-под земли. Они выросли почти мгновенно, закрыв толстыми лианами проход и покрыв сплошным зеленым ковром крепостные стены. Лонгсуорд начал рубить мечом забор из растений, но тщетно. Едва он отрубал одну ветку, как на ее месте тут же вырастала другая, более толстая и крепкая.