Вляп - [9]

Небольшое помещение. Темноватенькое. Стены бревенчатые. А брёвнышки-то — так себе. У «новых русских», да и у «не новых финских» строят из брёвен помощнее. Явно не «Хонка» с их вывернутом наизнанку брусом. Откуда-то слева сверху идёт дневной свет. Немного света. И холодком тянет. Надо бы глянуть. Но первая же попытка отдалась такой болью… И в голове, и в позвоночнике. Я охнул.

С другой стороны помещения раздался голос. Женский. Не сильно контральто, но половая принадлежность определяется.

Я ещё подумал: опять глюк. Откуда в этом горилльско-палаческом маразме женщина?

И тут из-за загородки появилась… Моё давешнее чучело. Точно — нос свернут на сторону, кончик висит. Правда, теперь — без сопли. Платочек беленький. Какая-то кофта? Юбка? Или передник? На ногах… А я знаю — как это называется! А называется эта хрень… Чуни. Точно! Хотя, может, и нет…

А ещё женщина была горбатой. Ведьма? Баба-яга? По фактуре подходит, но антураж, декорации… А где кот-баюн? Кис-кис-кис. Не отзывается. Ушёл по делам.

«Цепь златую снёс в торгсин.

А на выручку один — в магазин».

Тут я вспомнил катящуюся голову…

Хватит киношных объяснений! Тут что-то другое. И очень нехорошее. Страшное… Если людям публично головы рубят…

И вообще: баба-яга — мужик. Причём благородный (бай) и уважаемый, как старший брат (ага). Что-то типа: «наш высокородный старший брат».

Пока всё это прокручивалось в голове… Ме-е-е-едленно. Поскольку постоянное пребывание в положении «шандарахнутый в голову» — живости мышления не способствует, пугало (сохраним пока это название) приволокло горшок с каким-то горячим травяным отваром. По запаху — чабрец, чистотел и ещё что-то. Пристроило слева от меня на столе вдоль стены, намочило тряпку и так спокойненько (а называется это: «ничтоже сумняшись» — во какие слова из меня вылезают!) сдёрнуло с меня одеяло. И остался я «эз из». В одном, знаете ли, «костюмчике от Адама». Перед этой горбатой дамой со скособоченным носом.

Все-таки, сильно в нас эти евреи свои правила вбили. Глубоко и надолго. И в христиан, и в мусульман. «Не обнажай наготы…». Всё оттуда, из Торы. Ни у греков, ни у римлян такого не было. Буддисты до сих пор не понимают. Какие-то чукчи и те — чисто по погоде: холодно — оделся, тепло в чуме — ходи голый, пусть тело дышит.

«Нет на свет лучше одёжи,

Чем крепость мускулов и бронзовость кожи».

Наши тоже пытались. Но с такими лозунгами на Руси — только стреляться. Или — под суд. Широта с долготой у нас… И не только географические.

Моё чисто рефлекторное возражательное движение вызвало у пугала некоторое удивление. И было безуспешным. Поскольку ни рукой, ни ногой я шевельнуть не мог.

Чувствовать — чувствую. А шевельнуть — не работает. Отвратительное состояние.

Раньше я про такое только слышал. От тех, кого в 41-м, в первые дни после мобилизации, накрывало сильными бомбёжками. Сходная картинка была и в Афгане. Когда, по первости, необкатанная молодёжь под интенсивные ракетно-миномётные попадала. Конечности тёплые, онемения нет. И чувствительности — тоже нет.

Но я же ни под бомбометание, ни под артобстрел… Или…?

«Что-то с памятью моей стало.

Всё что было не со мной — больно».

Дама, тем временем, стащила с моей головы платочек. Ё-моё, а я и не заметил. На меня ж девчачий платочек одели! Как в детстве мама при болезни заматывала. От сквозняков, чтоб в уши не надуло. А ещё так покойникам челюсть подвязывают. Для придания приличного вида усопшему телу в момент последнего прощания с родными и близкими.

Пугало стало протирать мне голову чистой тряпочкой, смоченной в этом отваре. Кажется, я собирался сказать что-то умное. Хотя трудно придумать что-то приличное в таком положении. В полном, извините за выражение, бессилии. Не в смысле: «помогите виагрой». А в смысле: руки-ноги не шевелятся. Странное такое чувство — будто пустые.

Но тут ещё одна вещь меня поразила — ощущения кожи головы.

Я же себя сверху видеть не могу. Как там моя маковка-тыковка поживает — не видно. А чувство такое, что тряпочка с кипяточечком прямо по коже черепа елозит. То есть — волос там нет. А… где?

По этому поводу никогда особенно не комплексовал.

«Кто смолоду кудреват — тот к старости лысоват» — русское народное наблюдение.

Жизнь, она как стригущий лишай — освобождает от расходов на причёску неизбежно и необратимо.

И вообще, идеальный самец хомосапиенса выглядит как лысеющий волосатый мужичок невысокого роста на кривых ногах. Что-то там с балансом гормонов. В общем, «козёл безрогий» — идеальный производитель лысых обезьян. «Безрогий» — если у него «коза» — дура.

Горбунья тоже разглядывала мой череп с некоторым недоумением. Потом наклонилась над моим лицом и осторожно выдернула у меня кусок… брови.

Кто это сказал: «выщипывание бровей — болезненная косметическая процедура»? Просто по лицу рукой провела и… — вторая бровь у неё тоже в ладони. Ещё пара движений и у меня, похоже, ни бровей, ни ресниц. Вот лежу я тут — весь из себя голый.

Дважды голый — голый череп на голом теле.

Дама хмыкнула и, внимательно разглядывая собственную ладонь с моим волосами, удалилась. Даже забыла накинуть на меня овчину. А это нехорошо, в доме, всё-таки, довольно свежо. Скоро с её половины донёсся запах палёного волоса. Наверное — моего.