Влиятельные семьи Англии - [117]

Объездив всю Индию за следующие месяцы, Монтегю совместно с вице-королем лордом Челмсфордом опубликовал список предложений касательно будущего Индии, которые нашли воплощение в Акте о правительстве Индии 1919 года. Когда поступили предложения Монтегю – Челмсфорда, большинство в палате было у либералов. К тому времени, когда они получили силу закона, вмешались общие выборы, и большинство перешло к тори; а в апреле 1919 года случилась бойня в Амритсаре.

В послевоенные годы во многих областях Индии вспыхивали беспорядки, особенно в Пенджабе. 11 и 12 апреля мятежи охватили Амритсар, были раненые и жертвы, и власти ввели комендантский час. 13 апреля в нарушение комендантского часа на площади собралась большая толпа примерно в 10–20 тысяч человек. Местный командующий войсками, бригадный генерал Дайер без всякой осторожности, без предупреждения, не приказав толпе разойтись, приказал войскам стрелять прямо по собравшимся. Люди, зажатые с обеих сторон зданиями, повернулись, чтобы бежать, но им помешали сами размеры толпы. Началась паника, раздались крики гнева и боли. Все заглушали залпы оружейного огня, который не прекращался, пока не кончились боеприпасы. А когда столпотворение улеглось, 379 человек остались лежать мертвыми, а 1200 получили ранения.

Генерал Дайер позднее объяснял, что хотел не просто разогнать толпу: «Это было полное неподчинение закону. Они пришли драться… они не повиновались мне, и я хотел преподать им урок. Я хотел их наказать. С военной точки зрения моя цель состояла в том, чтобы произвести максимальное впечатление».

Монтегю ужаснулся. Он добился того, чтобы Дайера сняли с поста и лишили половины жалованья. В парламенте и прессе поднялся шум, стали кричать, что «храбреца», офицера, выполнявшего долг, делают козлом отпущения за провалы политиков. Особо яростные нападки обрушились на Монтегю. «Мистера Монтегю вообще не следовало назначать в Индию, – заявил сэр Генри Пейдж-Крофт, видный заднескамеечник тори. – Он нисколько не соответствует индийским туземцам. Он прежде всех остальных отвечает за возникшие волнения».

В 1920 году Челмсфорд ушел в отставку, и на посту вицекороля его сменил Руфус Айзекс, маркиз Рединг. С точки зрения некоторых наблюдателей, это, разумеется, было доказательством еврейского заговора с целью продать империю. Британия теряет Индию, восклицал один несгибаемый тори, «потому что два еврея, один в Уайтхолле, другой в Индии, боятся разобраться с экстремистами».

Даже те, кто благосклонно относился к Монтегю, чувствовали, что человек с таким прошлым неизбежно с сочувствием отнесется к индийским стремлениям. Он, писал граф Уинтертон[82], «человек с большими способностями, идеализмом и обаянием, питающий естественную склонность к Востоку отчасти по причине, думается мне, его еврейской крови».

Однако еврейская кровь Монтегю не внушила ему глубокого сочувствия к собратьям-евреям. И дело было не только в том, что он не поддерживал сионизм, – его совершенно не волновали проблемы единоверцев. «Я с полным равнодушием смотрю на то, как относятся к евреям в России», – написал он другу в 1916 году.

В подобных замечаниях видно почти намеренное старание остаться безразличным к страданиям евреев, чтобы его не захлестнули чувства, так как это был либеральный, гуманный, отзывчивый человек, как о том свидетельствует его индийская политика, и, если выбор был между уступками и давлением, он всегда выбирал первое. На это главным образом и жаловались его противники из тори. Оратор за оратором поднимался в палате общин и жаловался на его мягкотелость и на то, что закон и порядок в Индостане находятся на грани краха.

В то время в мире вообще было мало закона и порядка, и Ллойд Джордж объяснил события в Индии в глобальном контексте, но очевидцы не преминули отметить, что он не сказал ни слова в защиту министра или в одобрение его политики.

Монтегю превратился в политическую обузу, и в марте 1922 года Ллойд Джорджу подвернулся случай от него избавиться.

Севрский мирный договор, в каком-то смысле еще более суровый, чем Версальский, угрожал расчленить Османскую империю. Монтегю и Рединг волновались о том, какое действие окажет договор на панисламское общественное мнение в Индии, и Монтегю, не отдавая вопрос на рассмотрение правительства, позволил Редингу опубликовать заявление с призывом пересмотреть договор. Это не была какая-то непростительная опрометчивость, но Ллойд Джордж решил ее не прощать и 9 марта 1922 года информировал битком набитую палату общин, что Монтегю ушел в отставку. При этом депутаты тори встали сплошной стеной, смеясь, хлопая, радостно крича и размахивая бумагами. Как будто заново освободили Мафекинг[83].

Вендетта против него не улеглась. Он лишился поста, но все еще заседал в парламенте. На выборах 1922 года тори и либералы во главе с Ллойд Джорджем договорились не противодействовать друг другу, но против Монтегю развязали яростную и, без преувеличения, самую подлую борьбу. Хулиганы поднимали шум на его выступлениях. Его перебивали и освистывали. Это была грубая и низкая кампания, и не столько оппозиции, сколько откровенной травли. И когда голоса разделились натрое, он потерял свое место.