Влечение - [27]

Поглядев на бутылку, Ив обнаружил, что та на три четверти пуста. Оставлять такое количество было бессмысленным и даже смешным. Он взял стакан, бутылку и направился к лестнице.

В полудреме Ив крепко прижимал Софи к груди, вдыхал теплый аромат ее кожи. Он недовольно нахмурился, ощутив, как она вдруг напряглась в его руках, оглядываясь на притаившиеся в глубине спальни тени.

— На кого это ты смотришь? — ревниво спрашивает он и вдруг видит Фернана и свою младшую сестренку, какой она была в тот год, когда Фернан совратил ее. — Ты ведь их не знаешь.

— Нет, знаю! — решительно заявляет Софи и начинает выбираться из его объятий.

И тогда Фернан, оттолкнув куда-то в тень его сестру, хватает Софи за руку и тащит к себе, насмешливо глядя на Ива.

— Теперь-то ты понимаешь, что на самом деле ей нужен вовсе не ты? Вы, Карреры, никому не нужны, — говорит он, и лицо его искажает злобная гримаса.

Он уводит Софи все дальше и дальше, а в ушах Ива продолжает звучать его невыносимо самодовольный голос:

— Ты только посмотри, посмотри, что я для тебя приготовил.

И в руках Фернана оказывается изысканно розовая ваза.

— Нет! Остановись! Не смей к ней прикасаться! — слышит Ив свой отчаянный крик.

— Разумеется, я прикоснусь, — отвечает Софи, неприятно улыбаясь. — Ведь она моя.

— Н-е-е-т! — кричит Ив и, нечеловеческим усилием сбрасывая с себя оцепенение, кидается к ней, чтобы удержать…

Некоторое время Ив, ничего не понимая, напряженно вглядывался в окружающую тьму. Затем, придя в себя, поднялся с пола и снова забрался в постель.

Спать ему не хотелось совершенно. В голове беспорядочно теснились разрозненные фразы и образы.

Не вина Софи, что у нее был такой дядя, как Фернан Рулен. В конце концов, ее мать давно прекратила все отношения со своим братцем. Тем не менее…

«Эта ваза не украдена. Она принадлежала моей прабабушке, которая…»

«Они считают, что в банде, ограбившей Батистена, была по крайней мере одна женщина…»

Ив застонал и перевернулся на спину. Нет, Софи не может быть связана с шайкой, ограбившей Батистена. Он никогда не поверит в это. Но ведь еще сегодня утром он не поверил бы и в то, что она способна обманывать его. Широко раскрытыми глазами он уставился в потолок. Смешно, но даже сейчас, уже хорошо зная, что представляет собой эта женщина, он буквально корчился от боли и муки. Не только тело его тосковало по ней, но и душа. И это было самым горьким.

Еще ни одна женщина, включая Катрин, не заставляла его испытывать такие муки. Значит, он был прав, когда с первого взгляда понял, что Софи — единственная, кого ему суждено по-настоящему полюбить. Что ж! Зато во всем другом он ошибся, особенно в том, что поверил, будто она разделяет его чувства.

Но зачем, зачем она пыталась убедить его в этом? Зачем делала вид, что любит? Зачем отдавалась ему с такой безоглядностью? Он ведь готов поклясться жизнью, что ее робость и неопытность в постели были искренними, неподдельными. Даже сейчас он не мог заставить себя поверить, что она просто развлекалась.

Голова его невыносимо болела от выпитого вина, но боль эта была ничто по сравнению с муками, терзавшими сердце…

За окном день был в разгаре, а Ив все метался по кровати. Несколько раз принимался звонить телефон, но Ив не подходил к нему. Ему предстояло принять самое трудное решение в жизни: позвонить в полицию. Наконец, поняв, что если он не сделает это сейчас, то не сделает никогда, он решился и взял трубку.

Окончив разговор, Ив услышал, как у входной двери звякнул колокольчик. Хотя видеть ему никого не хотелось, а голова раскалывалась от боли, он вздрогнул, представив себе, что вдруг за дверью окажется Софи. Это невозможно, одернул он себя, тяжело спускаясь по лестнице, и тем не менее испытал острое разочарование, увидев, что это всего-навсего Катрин.

— Ив, с тобой все в порядке? — спросила она, с тревогой и недоумением глядя на его измученное лицо. — Ты не пришел в контору, не отвечал на звонки. И у тебя совсем больной вид.

Он постарался приветливо улыбнуться, но на вопрос отвечать не стал. Слишком много пришлось бы объяснять!

— Не хотелось бы тебя без нужды беспокоить, но, похоже, у нас проблемы, — продолжала Катрин, следуя за ним в кухню. — А где Софи? — не удержавшись, полюбопытствовала она.

— Ее здесь нет, — сухо бросил через плечо Ив. — Между нами все кончено.

— Ив… — От удивления Катрин остановилась. — Что ты говоришь?.. Знаешь, все ссорятся, но я уверена, что…

— Знаю, знаю. Милые бранятся — только тешатся, — мрачно фыркнул Ив и повернулся к ней. — Нет, Катрин, это не просто ссора. Видишь ли, до того как ты вчера случайно упомянула об этом в разговоре, я даже не подозревал, что Софи — племянница Фернана Рулена. Она вела себя так, будто просто действует в интересах его родственников.

Катрин нахмурилась.

— Ох! Мне, право, жаль. Не следовало тебе это говорить. Честное слово, я не хотела… Но я думала, что ты знаешь.

— Нет, я этого не знал. Она мне солгала! — сурово ответил Ив. Он был не в силах оставаться на одном месте и начал метаться по кухне, отрывисто бросая: — Мало того что она солгала! Она… — Тут он запнулся, не уверенный, следует ли продолжать.