Властимир - [2]
И увидел чудовище.
Оно вышло из-за валуна и точно так же застыло на месте. Видно было, что оно поражено не меньше, или пастуху так показалось. Чудовище пришло в себя быстрее. Оно подняло какую-то странную палку, что тащило с собой в передних лапах, и наставило ее на человека.
В его выпученных глазах, похожих на глаза огромной лягушки, человек почуял холод и ненависть. Он отпрянул с криком и, так же не раздумывая, как и прибежал сюда, бросился прочь. Он не оборачивался и не видел, как из одного конца палки вырвался тонкий голубой луч и ударил ему в спину. Он успел только почувствовать какое-то холодное липкое прикосновение. Больше его никто никогда не видел.
ЧАСТЬ I
ГЛАВА 1
Веденея шла тропой вдоль берега озера, возвращаясь в деревню с поля. Земля приятно грела ноги сквозь лапти — весна выдалась теплая и погожая. Далеко вверху, не углядишь, звенел жаворонок — чистый воздух был пронизан его песенкой, и девушке самой хотелось петь, хотя вроде бы и не с чего.
Тропа вилась, следуя всем изгибам берега озера, возле которого стояла деревня Ласкова, раскинувшаяся от заводи до опушки леса. Селение за тыном было уже совсем рядом — в сотне саженей.
У самого поворота тропы от воды к деревне, на невысоком холме, откуда был виден дальний берег Ласково — деревня звалась по озеру, — за частоколом стояли боги — Перун Громовержец, Сварог, властелин небес, и Белее, скотий бог. Туда сходились все жители этой и окрестных деревенек, приносили жертвы и выслушивали толкования примет. Именно здесь пахарь получал благословение пахать и жать, воин — идти в поход, охотник — в лес за дичью, и всякий человек получал ответы на все вопросы. В землянке за тыном жили двое волхвов-гадателей, ветхие годами, но не слабые телом и духом старцы и их помощник, блаженный отрок. Юноша потерял разум четыре года назад, когда случайно увидел, как исчез пастух. С того дня он не сказал ни одного слова — только все мычал и махал руками, но был уже тих и понимал простые слова. Проходя мимо, Ведет: ея увидела его — он шел по вытоптанному двору с ведром к выходу за частоколом. Девушка улыбнулась ему, но юноша ее не заметил. Старцы говорили, что Перун поразил его немотой и замутил его разум за то, что он слушал хулу, которую пастух расточал на богов. Пастух был взят маньяком, а его подпасок навечно остался калекой.
Деревня стояла на плоской вершине холма. Слева к нему почти вплотную примыкала заводь, заросшая камышом и ивняком, а с противоположной стороны к тыну подступал лес — его отделял только овраг и светлый березняк, где на Радуницу девушки украшали березы венками и кумились, а на Русалии жгли костры и гадали о суженом. Холм был пронизан подземными ходами — из подпола почти каждого дома шел ход или в лес, или к заводи с обрывистыми берегами. Не раз эти ходы спасали мирных жителей Ласковы от хазар или угров, что раньше часто заходили сюда.
По мосту Веденея перешла овраг и оказалась за тыном своего селения. Дом ее стоял на другой стороне — чтобы попасть туда, ей надо было пересечь всю деревню. А та словно вымерла — все мужчины и подростки, а с ними кое-кто из женщин и стариков были в поле. По домам сидели только больные, старые, малые да матери с младенцами. Все же с несколькими женщинами Веденея обменялась поклонами — в деревне все знали друг друга в лицо, многие приходились друг другу дальней и близкой родней, а уж Веденея многим была больше чем родная — скольких она исцелила, скольким, помогла. К ней приходили и из соседних деревень — она славилась знанием трав, кореньев и слов-заговоров, одаренная богами умением и мудростью.
Когда она шла по деревне, ей вслед часто летели добрые пожелания — многие верили, что в ответ на ласковое слово ведунья приворожит любимого или нагадает счастье. Кто-то просто вспоминал добро, что сделала девушка, кто-то вздыхал о ней самой.
Высокая, стройная, как береза, что росла у их дома, Веденея не блистала особой красой, и ее давно затмили другие девушки, среди которых первой была ее младшая сестра, красавица Прогнева. Парни и холостые воины с заставы, где жил брат девушек, Ждан, увивались вокруг ее младшей сестры, а Веденея, прожив двадцать и два года жизни, оставалась бобыл-кой. Обычно таких девушек, которые до восемнадцати лет не вышли замуж, не очень привечают, но Веденея была траво-знатица и ворожея, и о ней никто не мог сказать дурного слова, даже если бы и захотел, — слишком многим она помогла.
Из избы вышла молодая женщина с ведром — видно, собралась за водой. Увидев Веденею, поклонилась с особым почтением — этой зимой, в самые лютые морозы, родила она сына, и только благодаря заботе ворожеи малыш выжил.
— Веденея! К тебе гость пожаловал! — крикнула она. Девушка остановилась:
— Какой?
— А чужой, тот, что все ездит… Ну, сама знаешь! — И она, махнув рукой, чтоб ворожея поторопилась, пошла своей дорогой.
Веденея прибавила шагу, заворачивая за угол. Ездить к ней мог только один человек, которого деревня знала как «чужого», но сердце ее все равно радостно забилось, когда она увидела привязанного к заветной березе серого жеребца с черной гривой и лежащее рядом на земле седло.
