Властелины времени - [20]

Ее собственная квартира! Она с трудом поднялась на ноги, а потом неподвижно балансировала с тревогой, когда старая, знакомая, тихая вибрация задрожала сокровенными путями, пробежав по ее нервам. Машина! Машина в нижней комнате работала! Норма в поисках безопасности силой воли отправила себя назад, в свое собственное время, но ее вызов Джека Гарсона прошел неуслышанным. Она была одна, и только странная, громоздкая энергия могла помочь ей против объединенных сил врага.

Норма надеялась, что силы только собираются. Даже доктор Лель должен иметь время, чтобы транспортировать их. Если бы она могла выйти из этого здания, воспользоваться своей властью для перемещения в безопасное место, когда ее перенесло из времени и пространства будущего! Переместиться, но куда? Было только одно место, о котором она могла думать: комната в отеле, откуда она отправилась в путь при помощи ключа.

То, что пришло потом, не было смертью, но удар оказался так силен, что Норма горько зарыдала от боли; ее сознание отключалось; тогда она поняла, застыв в страхе, что ударилась о стену своей квартиры и энергия, которой Норма владела, еще раз предала ее, поскольку Норма не могла управлять ею. Теперь у доктора Леля будет достаточно времени подготовить все необходимое.

Сомкнулась тьма.

Глава 10

В Гарсоне жила память о ночи и мчащейся машине, которая несла его. Она была чудесной миниатюрной металлической вещью, мчащейся стрелой и повернувшей далеко налево, так близко к красной мгле энерго-временного барьера, насколько он рискнул подойти. Но машина не последовала за ним. За секунду он промчался сквозь горящую брешь из Дельпы, и оказался в безопасности от доктора Леля.

Что-то потом его ударило — сокрушительный удар… Он вышел из сна безболезненно, не торопясь. Вяло лежал он, обдумывая случившееся; и ему в голову пришла приятная мысль; он должен быть в безопасности или он бы вот так не валялся. Конечно, многое нужно было сделать. Он должен передать информацию планетарианцам о том, что они должны захватить Дельпу как можно скорее; что окончательную победу нигде так не ждут, как в Дельпе. А потом любой ценой он должен убедить их позволить ему вернуться к Норме.

Пока он так мирно лежал, глаза его были открыты, задумчиво рассматривая серый потолок. Где-то поблизости раздался человеческий голос:

— Не стоит ожидать этого.

Гарсон повернул голову — его первое настороженное движение. Там тянулся ряд коек, похожих на больничные, а дальше шли другие ряды. С ближайшей кровати на него уставилась пара прекрасных, блестящих, веселых глаз. Человек лежал, головой уткнувшись в мятую, плохо взбитую подушку. Он сказал:

— Чувства вас обманывают. Я имею в виду… Не ждите. Вас подвергли восстановлению на масштабной шкале, никакое волнение, никакая истерия, ничто не расстроит вас. Доктора, хоть их и подготовили планетарианцы, все — люди из прошлого, и вплоть до прошедшего дня они заявляли, что вы…

Человек замолчал. Его карие глаза потемнели под нахмуренными бровями, потом он улыбнулся с той же поразительной мрачностью.

— Я был близок к тому, чтобы сказать слишком много. На самом деле, вы можете быть достаточно сильным и выдержите сейчас любое потрясение. Но факты таковы: вы познаете горькую правду своего затруднительного положения достаточно скоро и без нервных переживаний. Я сделаю лишь предварительное предупреждение: готовьтесь к плохим новостям.

У Гарсона лишь возникло смутное любопытство и никакого чувства тревоги. После того, что прямо сказал доктор Лель, и косвенно — планетарианцы, никакая опасность не могла здесь превысить ту, которой он избежал. Только эмоции, что он ощущал, должны были стать вдвое подвигнуть его к спасению Нормы с вербовочной станции. Он громко сказал:

— Если я буду спать в следующий раз, когда придет доктор или планетарианец, вы меня разбудите? Я хочу кое-что сообщить.

Человек невесело улыбнулся. Он был представительным, молодым парнем около тридцати. Его реакция заставила Гарсона нахмуриться. Гарсон резко спросил:

— А в чем дело?

Незнакомец с сожалением покачал головой.

— Я уже двадцать семь дней в этом веке, — ответил он, — и я никогда не видел планетарианца. А насчет поговорить с кем-нибудь на стороне планетарианцев, то я уже сказал тебе — жди плохих новостей. Я знаю, ты должен был доставить сообщение. Я даже знаю от доктора Деррел, в чем оно заключается, но не спрашивай меня, как он узнал. Все, что я могу сказать: тебе нужно забыть о передаче любых сообщений кому бы то ни было. Между прочим, меня зовут Мэрфи, Эдвард Мэрфи.

Гарсона не интересовали ни имена, ни тайна, как они узнали о сообщении. Однако он встревожился. Каждое слово этого молодого человека с добрым лицом и приятным голосом содержало ужасный подтекст. Он посмотрел на Мэрфи: откровенное, открытое лицо, дружеская, мрачноватая улыбка, небрежная копна блестящих коричневых волос, спадающих на один висок — в общем, ничего опасного. Кроме того, откуда могла бы исходить опасность? От планетарианцев?

Это нелепо. Не обращая внимания на их краткие визиты, планетарианцы были расой из «этого» времени, которой нужно содействовать. Возможно, у них были странные, даже причиняющие затруднения обычаи, но другая сторона была почти невообразимым злом. Вопрос выбора не стоял.