Властелины безмолвия - [26]

Это закон случайности и возможности. У вас тот же случай. Да, именно тот-же самый случай. Допустим, что вы даже найдете Левиса, но когда? Хватит ли у вас терпения и всей вашей жизни дождаться этого дня? Ну, а о нем самом-то вы подумали? Левис тоже ведь уже в возрасте. Нет, нет, вы явно не сможете себе позволить столь продолжительную партию, Поверьте мне, это игра, для которой…

Голос генерала Гарретта затихает по мере того, как мы с Валери удаляемся по коридору.

Захлопнувшаяся за спиной дверь освободила нас от необходимости и дальше слушать эту ахинею.

Гарретт! Еще одна жертва атаки, произведенной нашими противниками.

Сколько же их в таком случае? Сколько? Сколько их, охваченных адской страстью к игре, ставящих на кон жизнь, мир. Сколько же еще Гарреттов среди нас? Сколько уже дверей открыто в демонический мир "властелинов безмолвия"?

Сколько? Сколько?

Когда мы уже подходили к "бентли", с неба закапало. А вокруг машины крутился какой-то тип, явно сыщик, сверяя номер с карточкой, только что вынутой из кармана.

Ну что ж, тем хуже для нас… Но и это можно было предвидеть.

— Роберт, что будем делать?

В конце улицы автобусная остановка, где мы могли укрыться от дождя, который лупит теперь изо всей силы.

Мы одни.

— Роберт!

Я размышляю.

— Существует одно решение — Белый дом!

Валери смотрит на меня округлившимися глазами. А я еще нахожу силы улыбнуться ей и повторяю:

— Белый дом! — А затем уточняю: — Президент.

Я не осмеливаюсь добавить: "…по меньшей мере, если…" Но Валери и так хорошо все понимает.

Глава 20

Известно, что в Белый дом входят, как на собственную мельницу, но только днем, с десяти часов утра до полудня.

В это время каждый может войти в знаменитое здание, заплатив символическую плату безразличному сторожу.

Я обдумывал это в течение долгих часов, которые провел, спрятавшись среди магнолий, едва ли не в нескольких метрах от угла Пенсильвания-авеню и Пятнадцатой улицы.

Мне казалось, что никто не замечает моего укрытия.

Продолжал лить мелкий и противный дождь, который, возможно, был моим союзником. Впрочем, кто знает?

Я разглядывал последних посетителей, покидавших президентскую резиденцию, которые добирались до выхода, пересекая парк.

Сторож закрыл решетку и убрался, сгибаясь почти до земли под большим черным зонтом. Больше я его не видел.

Вскоре пробило два часа, а я все еще продолжал сидеть под дождем, следя за большим окном на первом этаже, закрытым занавеской из тонкого муслина.

Там находился кабинет президента.

А рядом был большой салон для приемов, а еще чуть дальше — библиотека. Все эти сведения хранились у меня в голове со времен розового детства, с тех пор, как я узнал, что самый великий человек нашей страны живет в этом доме.

И вот с этим-то великим человеком я и хотел встретиться. Он мог решить не только мою судьбу, но и будущее всего населения земного шара.

Если я потерплю поражение, то и весь мир проиграет вместе со мной и уже никак нельзя будет избежать катастрофы, которая может разразиться со дня на день.

Смотри-ка! Муслиновые занавески раздвинулись. В окне президентского кабинета появился силуэт.

Американец номер один мечтательно смотрел на идущий дождь. Он наблюдал за ним одну или две минуты.

И только после того как он исчез, я принял решение.

Я действовал без лишней суеты, давая себе десять секунд, и ни одной больше. За это время я должен был пересечь несколько метров лужайки, отделяющих меня от окна, и впрыгнуть в кабинет.

То, что произошло, было, по-видимому, настолько неожиданно, что великий человек, сидящий за рабочим столом, застыл неподвижно, ошарашенно глядя на меня.

Но рука его уже инстинктивно тянулась к кнопке вызова охраны. Я в последний момент остановил его жест.

— Нет, господин президент, сначала выслушайте меня… умоляю вас… прошу вас… заклинаю…

— Но что же это такое…

— Ничего не бойтесь. Я не вооружен и не сделаю вам ни малейшего зла. Я только хочу, чтобы вы меня выслушали… То, что я вам скажу, очень серьезно. Еще раз прошу вас, господин президент, выслушайте меня… Выслушайте…

Он поднялся, и на лице его по очереди отразились любопытство, беспокойство и удивление.

Вначале возобладало любопытство, и он спросил:

— Кто вы?

Затем, после моего ответа: "Я человек, которого разыскивают уже два дня", — беспокойство.

Он удивленно вскинул брови.

— И вы осмелились предстать здесь передо мной? Вы еще более безумны, чем я предполагал!

— Я столь же здоров и разумен, как и вы сами, господин президент. Но, к несчастью, у меня не было выбора. Вы — единственный человек, который может прийти мне на помощь.

Опять удивление и даже ирония:

— Вы так считаете?

Он посмотрел на меня с чуть большим доверием и кивнул головой.

— Прошу вас, не усугубляйте своего положения. Лично я не имею ни малейшего желания слушать ваши россказни.

— И даже если я заявлю вам, что поглотитель звуковых волн является оружием, придуманным существами из другого измерения, чтобы облегчить себе вторжение к нам?

— Из другого измерения? А может быть, это вообще инопланетяне?

— Да нет же. Это все мне раскрыла госпожа Валери Ватсон, когда мы были с ней в пятом измерении.

— Да, я проинформирован на этот счет. К несчастью для вас, профессор Грейсон придерживается другого мнения.