Властелин вампиров - [8]

Шрифт
Интервал

Руки Хендерсона слегка дрожали, когда он спросил:

— Что бы вы сказали, сообщи я вам, что в Мэйсвилле началась вспышка вампиризма? что вампир или вампиры вышли на свою отвратительную охоту в моем городке?

— Я сказал бы, что это по меньшей мере удивительно, — медленно ответил доктор Дейл. — Это и есть вопрос, который вы хотели со мной обсудить?

Доктор Хендерсон напряженно кивнул.

— Именно так. Доктор Дейл, я знаю, что это звучит невероятно, но я уверен, что в моем городке разразилась эпидемия вампиризма, и вы должны мне помочь бороться с нею!

2. Рассказ Хендерсона

Доктор Дейл ничем не выдал свое удивление, выслушав поразительное известие Хендерсона, но взгляд его карих глаз насторожился.

— Расскажите мне все, — предложил он взволнованному врачу. — Помните, что я ничего не знаю о Мэйсвилле или его жителях, и любые сведения могут оказаться полезными.

Дейл бросил быстрый взгляд в угол кабинета, где сидел я.

— Запишите рассказ доктора Хендерсона, как обычно, Оуэн, — сказал он, и я кивнул, держа карандаш наготове.

Доктор Хендерсон, еще не успокоившийся, сел поудобнее.

— Мало что в моем рассказе прозвучит здраво, — начал он. — И все-таки…

Говорите, вы не слышали о Мэйсвилле? Это городок с населением в семь или восемь тысяч человек к северу отсюда, в штате Нью-Йорк. Он лежит к западу от реки Гудзон и вблизи одного из северо-восточных отрогов Катскилльских гор. Наш городок был одним из первых поселений в этом районе, и в нем до сих пор живут довольно богатые семьи, которые происходят от ранних поселенцев и владеют поместьями между Мэйсвиллом и холмами к западу.

Холмы, крайняя оконечность Катскилльских отрогов, находятся примерно в восьми милях к западу от Мэйсвилла и тянутся цепью на север и юг. И сами холмы, и долины между ними густо поросли почти непроходимым лесом. Встречаются там многочисленные колониальные усадьбы, восходящие к началу восемнадцатого столетия. Но все они давно заброшены, и только старинная усадьба Гейзертов, где живет теперь Геррит Гейзерт, еще обитаема.

На возвышенностях между холмами и городком расположены поместья богатых семей, о которых я упоминал выше. Самое большое из них принадлежит Джеймсу Ралтону, чья семья является одной из самых влиятельных в округе. Конечно, я знаю практически всех соседей — семьи Хармонов, Муров, Уилси и так далее — но ближе других знаком с Ралтонами. Я лечил Джеймса Ралтона, когда он был мальчишкой, принял на руки его новорожденных дочерей Оливию и Вирджинию и ухаживал за его женой Алленой во время ее последней фатальной болезни.

Аллена впервые почувствовала себя плохо около четырех недель назад. Ее здоровье всегда было отменным, но внезапно она начала терять вес и стала бледнеть и слабеть.

Вскоре она ослабела до такой степени, что не могла вставать с постели. Я диагностировал ее случай как вторичную анемию, но был довольно озадачен, ибо вторичная анемия, как вам известно — следствие прямой потери крови, а я не мог понять, почему Аллена Ралтон начала внезапно терять кровь.

Но было очевидно, что Аллена с каждым днем и вправду теряет кровь, а вместе с ней и силы. Кровоснабжение ее организма постоянно падало. Надеясь улучшить ее состояние, я вводил ей инъекции раствора Клейна-Лоренца; это новая, недавно разработанная форма препаратов железа и мышьяка, используемых при лечении вторичной анемии. Раствор Клейна-Лоренца не может заменить кровь, но помогает организму производить больше крови взамен потерянной, если тело успевает это сделать.

В случае Аллены времени было недостаточно. Аллена Ралтон слабела и теряла кровь с удивительной быстротой. Через десять дней после начала болезни она уже находилась в критическом состоянии и ей становилось все хуже. Джеймс Ралтон, конечно, был почти в исступлении, да и мне было немногим лучше. Аллена Ралтон умирала на моих глазах, и я ничего не мог сделать, чтобы спасти ее!

Признаться, я еще раньше заметил на шее Аллены два небольших красных прокола над соединением внутренней яремной и подключичной вен, но никаких признаков кровотечения не было, и я, разумеется, об этих ранках даже не задумался. В то время я также не придал никакого значения странным вещам, которые Аллена твердила в бреду. Тогда я и вообразить не мог ужасную истину!

Проболев две недели, Аллена скончалась. Несмотря на инъекции раствора Клейна-Лоренца, ей недоставало настоящей крови и вследствие этого она настолько ослабела, что сердце просто перестало биться. На похоронах Джеймс Ралтон едва держался на ногах, а две дочери, Оливия и Вирджиния, были совершенно убиты горем.

Через несколько дней после похорон матери Оливия, старшая дочь, заболела и заметно ослабела. Честно говоря, сперва я подумал, что виной тому ее горе. Мы с ее отцом и женихом, Эдвардом Хармоном, всеми силами пытались ее приободрить. Все было безрезультатно, и спустя несколько дней Оливия уже не могла вставать с постели. И тогда я впервые увидел, что у Оливии начали проявляться все симптомы состояния вторичной анемии, унесшего в могилу ее мать.

Я был глубоко потрясен. Странная болезнь, которая поставила меня в тупик и убила Аллену Ралтон, теперь сразила Оливию! Я в тревоге спрашивал себя, не имею ли я дело с какой-то доселе неизвестной заразной формой болезни крови. То же предположил и Джеймс Ралтон. Естественно, и он, и молодой Хармон, жених девушки, были страшно обеспокоены болезнью Оливии, последовавшей за скоропостижной смертью ее матери.


Рекомендуем почитать
Бежать втрое быстрее

«Меньше знаешь — крепче спишь» или всё-таки «знание — сила»? Представьте: вы случайно услышали что-то очень интересное, неужели вы захотите сбежать? Русская переводчица Ира Янова даже не подумала в этой ситуации «делать ноги». В Нью-Йорке она оказалась по роду службы. Случайно услышав речь на языке, который считается мёртвым, специалист по редким языкам вместо того, чтобы поскорее убраться со странного места, с большим интересом прислушивается. И спустя пять минут оказывается похищенной.


Каста избранных кармой

Незнакомые люди, словно сговорившись, твердят ему: «Ты — следующий!» В какой очереди? Куда он следует? Во что он попал?


55 афоризмов Андрея Ангелова

Автор сам по себе писатель/афорист и в книге лишь малая толика его высказываний.«Своя тупость отличается от чужой тем, что ты её не замечаешь» (с).


Шрамы на сердце

Что-то мерзкое и ужасное скрывается в недрах таежной земли. Беспощадный монстр ждет своего часа.


Судья неподкупный

…Этот город принадлежит всем сразу. Когда-то ставший символом греха и заклейменный словом «блудница», он поразительно похож на мегаполис XX века. Он то аллегоричен, то предельно реалистичен, ангел здесь похож на спецназовца, глиняные таблички и клинопись соседствуют с танками и компьютерами. И тогда через зиккураты и висячие сады фантастического Вавилона прорастает образ Петербурга конца XX века.


Синие стрекозы Вавилона

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Карточный мир

Фантастическая история о том, как переодетый черт посетил игорный дом в Петербурге, а также о невероятной удаче бедного художника Виталина.Повесть «Карточный мир» принадлежит перу А. Зарина (1862-1929) — известного в свое время прозаика и журналиста, автора многочисленных бытовых, исторических и детективных романов.


Океания

В книгу вошел не переиздававшийся очерк К. Бальмонта «Океания», стихотворения, навеянные путешествием поэта по Океании в 1912 г. и поэтические обработки легенд Океании из сборника «Гимны, песни и замыслы древних».


В стране минувшего

Четверо ученых, цвет европейской науки, отправляются в смелую экспедицию… Их путь лежит в глубь мрачных болот Бельгийского Конго, в неизведанный край, где были найдены живые образцы давно вымерших повсюду на Земле растений и моллюсков. Но экспедицию ждет трагический финал. На поиски пропавших ученых устремляется молодой путешественник и авантюрист Леон Беран. С какими неслыханными приключениями столкнется он в неведомых дебрях Африки?Захватывающий роман Р. Т. де Баржи достойно продолжает традиции «Затерянного мира» А. Конан Дойля.


Дымный Бог, или Путешествие во внутренний мир

Впервые на русском языке — одно из самых знаменитых фантастических произведений на тему «полой Земли» и тайн ледяной Арктики, «Дымный Бог» американского писателя, предпринимателя и афериста Уиллиса Эмерсона.Судьба повести сложилась неожиданно: фантазия Эмерсона была поднята на щит современными искателями Агартхи и подземных баз НЛО…Книга «Дымный Бог» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.