Властелин рек - [23]
— Московиты, кажется, кроме того, что растет в земле, не едят ничего, — жаловался Кампани после скромной трапезы. — В животе до сих пор урчит.
Отмывшиеся в бане, переодетые в чистую и сухую одежу, папские послы отправились спать. Трое уснули сразу, и лишь Кампани ворочался на своей перине, и Поссевино сидел возле затянутого бычьим пузырем окна и пытался что-то разглядеть в темноте. Снизу доносился громкий храп возниц, уставших в дороге.
— Постоялый двор такой же отвратительный, как в самом захудалом итальянском городе. Тараканы, какая-то вонь, крысы скребутся. Господи, избави нас от этих дорожных мучений, — продолжал сетовать Кампани.
— Я много читал о московитах, прежде чем отправиться сюда, — молвил Поссевино шепотом. — Многое, слишком многое они переняли от татар, своих прежних господ. Вот такие поселения, где меняют наскоро лошадей, они называют «ямом», что на татарском наречии означает «дорога». Эти самые ямы соединяют меж собой находящиеся вдали друг от друга города…
— Я заметил, что города здесь стоят далеко друг от друга. В Европе же все не так, — согласился Кампани, — мы уже побывали в двух русских городах, Орше и Смоленске, завтра достигнем лишь Старицы, а кажется, по Московии едем целую вечность.
— Может, потому московиты еще не проиграли свою войну, как думаете? — вскинув бровь, молвил с легкой усмешкой Поссевино.
Истома Шеврыгин тоже не спал, хоть усталость и приковала к мягкой перине, пахнущей чем-то затхлым. Возницы и толмачи видели десятый сон, а он, заложив руки за голову, глядел в темный потолок.
Уже почти целый год Истома не был дома. Накануне государевой свадьбы выехал он с посланием в Рим, успел увидеть каменные улицы европейских домов, Вечный город с его античными развалинами и величественными соборами, такими величественными, что русские меркнут рядом с ними. Да и весь папский двор, который увидел он со всех сторон, олицетворял в себе могущество латинской веры. Все у них иначе, все!
Шеврыгин не раз до этого бывал в Европе, сопровождал послов к германскому императору, потому знал, чего они все стоят. Насмотрелся в свое время, наслушался — и не таких видали! Но папа Григорий — великий, деятельный человек, умнейший церковный глава, одержимый верой. Шеврыгин помнил отчетливо до сей поры, как Григорий внимательно изучал его во время долгой церемонии приветствия папой послов московского государя. К стыду, даже оробел тогда малость, но виду не подал. Да и с задачей своей справился умело — расхваливал своего могущественного государя, много говорил о борьбе Иоанна с басурманами, о его желании биться сообща с европейскими монархами против турок, и царское послание, которое он привез, было тому подтверждением. Шеврыгин видел, как просветлело от радости лицо понтифика, и он обещал послать надежного человека, дабы примирил он двух христианских государей во имя будущего союза против басурман. Уже на следующий день Шеврыгину представили мрачного иезуита Антония Поссевино. Тотчас Истома начал искать всевозможные сведения о нем и вскоре узнал, какой матерый переговорщик должен ехать в Москву. Поссевино был известен тем, что он хорошо показал себя в борьбе с протестантами. Он много проповедовал во Франции, где стараниями его в одной только Тулузе было истреблено более пяти тысяч гугенотов.
В последний день перед тем, как покинули они Ватикан, направляясь в Московию, папа Григорий благословил их и молвил Шеврыгипу:
— Знаю, что посланники мои сумеют содеять необходимое, и это не составит труда, ибо верю, что государь пойдет нам на уступки в вопросах веры. К тому же, когда государь ваш желал, дабы его выбрали польским королем, он обещал признать Флорентийскую унию[6].
Шеврыгин лишь поблагодарил папу, раскланялся, а сам уже понимал, зачем понтифик отправил этого страшного иезуита к Иоанну — он надеется обратить Русь в католичество. Долго потом молился несчастный русский посол, весь промокнув от пота:
— Господи, ежели все так, прости меня, что содействую тому. Не по своей воле везу латинян на землю свою! Защити нас, Господи!
Вот и сейчас он лежал и думал о том, что грядет. Вспоминал восковое суровое лицо Поссевино, его холодный всепроникающий взгляд, коим, казалось, он жадно цеплялся за все, что видел и все запоминал! Нет, ежели ему удастся помирить двух государей, и закончится эта треклятая война, от коей уже нет продыху, от коей скоро не останется и самой России, и ее голодного, несчастного народа, то будь, как будет! Тебе, Господи, виднее, на какой путь нас наставить!
Повернувшись на бок, Шеврыгин много думал о длительной их дороге. Вспоминал Венецию, где Поссевино встречался с могущественными дожами и склонял их по повелению папы к торговле с Россией, вспоминал Вильно, где его, русского посла, и толмачей держали отдельно, не позволяя покидать постоялый двор. Но Шеврыгин обязан был знать о Поссевино все, потому подкупал придворных, получая от них ценные сведения. Оказалось, Поссевино и Баторий долго переговаривались меж собой, и польский король был недоволен посредничеством иезуита в его переговорах с Иоанном, но перед своим отъездом Поссевино убедил Батория, что, ежели тот пойдет на мир с Московией, совершит великое дело по объединению христианства и созданию великого альянса против турок.
Семидесятые годы XVI века. Бесконечная Ливонская война выжимает из Русского государства последние соки, но государь Иоанн Васильевич все еще грезит о создании империи «от моря до моря». Все меняется в один миг, когда вражескую Речь Посполитую возглавляет талантливый военачальник Стефан Баторий, расчетливо истребляющий русское воинство в кровавых сражениях, а любимый старший сын царя оказывается в центре заговора против собственного отца. Под угрозой жизнь Иоанна, но главное — судьба созданной им державы, которая вскоре может обратиться в пепел…
Первая половина XVI века. В Москве подрастает сын великого князя Василия III – Иоанн. Но с кого будущему правителю брать пример? Москва, считающая себя Третьим Римом, больше похожа на Вавилон, где предательство, убийство и прелюбодеяние не в новинку. Боярство уподобилось зверям, грызущимся меж собою, но что поделать, если на зверей опирается государев трон. Ещё в малолетстве Иоанн слышал от няньки: «Чтобы тебя боялись, Ванюша, нужно быть сильным», и он понял: великая сила нужна, чтобы переменить устоявшийся порядок, когда «на боярах держится вся власть».
Книга «Детские годы в Тифлисе» принадлежит писателю Люси Аргутинской, дочери выдающегося общественного деятеля, князя Александра Михайловича Аргутинского-Долгорукого, народовольца и социолога. Его дочь княжна Елизавета Александровна Аргутинская-Долгорукая (литературное имя Люся Аргутинская) родилась в Тифлисе в 1898 году. Красавица-княжна Елизавета (Люся Аргутинская) наследовала героику надличного военного долга. Наследуя семейные идеалы, она в 17-летнем возрасте уходит добровольно сестрой милосердия на русско-турецкий фронт.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Конец IX века. Эпоха славных походов викингов. С юности готовился к ним варяжский вождь Олег. И наконец, его мечта сбылась: вместе со знаменитым ярлом Гастингом он совершает нападения на Францию, Испанию и Италию, штурмует Париж и Севилью. Суда норманнов берут курс даже на Вечный город — Рим!..Через многие битвы и сражения проходит Олег, пока не поднимается на новгородский, а затем и киевский престол, чтобы объединить разноплеменную Русь в единое государство.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.