Власть подвала - [4]

Я всегда был не похож на них. Я иной крови. Если бы мне сказали, прямо сейчас, что я марсианин, я бы не удивился. Хотя нет, я родился здесь; этот вечер родной для меня. Я люблю землю во всех ее деталях, мелких и больших, хороших и не очень. Я люблю все, в чем звучит мелодия абсолютного, потому что она звучит и во мне. Но я не люблю людей, по крайней мере, большинство людей.

Не люблю, потому что они конечны, как математический отрезок. Они одномерны, что бы они о себе ни мнили. Настоящих людей, похожих на меня, я встречал очень редко – и они как раз не были полностью людьми. Только людьми. В них было нечто космическое. В них не было дна и не было стен, как нет и во мне.

Я с детства страдал от своей непохожести. Трудно сказать, в чем она выражалась, она просто была, ее нельзя было выразить в словах, но окружающие ощущали ее сразу же, шестым чувством. Я был чужаком всегда и везде, в любом стаде и в любой стае. У меня были приятели, но не было друзей. Я не выделялся ни талантами, ни успехами, но каждый кретин пытался меня обидеть, так, будто я оскорблял его своим существованием. Во всех компаниях меня быстро вычисляли и начинали сторониться. Я ни разу в жизни не встретил родственную душу – хотя видел издалека подобных мне и даже сталкивался, но как-то по касательной. А женился лишь от тоски и потому, что стал сам себя считать ненормальным.

Развелся, когда убедился, что ненормальны они, а не я. Я всегда знал, что способен на нечто большое, даже на великое. На великое открытие, например. На великое деяние. На великую аферу. Способен на что-нибудь абсолютное.

4

– Почему вы зажгли свечу?

– Я не люблю электричества, – ответил я.

– Да, я понимаю, мистика требует обстановки.

Ну надо же, он понимает.

– Никакой мистики, только физиология. Мои глаза устроены так, что темнота им приятна. Я предпочел бы посидеть бы вообще без света. В темноте становишься откровеннее. Ты же хотел мне что-то сказать?

Странный посетитель поджидал меня прямо у дверей квартиры. Кто-то дал ему мой адрес. Он заявил, что дело столь важное, что я просто обязан его впустить.

Многие так думают. Если у них проблема, то я им что-то обязан. Сначала я решил его прогнать, но потом он мне понравился. Он был маленького роста, очень юн, с совсем детскими усиками и детской наивностью в голосе. Жуткий романтик, не имеющий представления о реальности.

– Мне говорили, что вы можете все, – заявил он.

– Не все. Я не могу нарушать законов природы. Они для меня так же святы, как уголовный кодекс для прокурора.

– Так, значит, вы ничего не можете.

– Ну как сказать… В свое время я научился делать вещи, которые стоит назвать чудесами. Если я делаю заклинание и в этот момент стол взлетает в воздух – что это, телекинез или магия? Это просто чепуха. Стол не может взлететь в воздух от заклинания, потому что при этом нарушатся все физические и математические законы нашей вселенной. Но если я произношу заклинание, призывающее дождь и действительно начинается дождь, то это не противоречит никаким законам. Это просто удачное, невероятно удачное совпадение. А совпадения не запрещены. Можно произнести заклинание, от которого у твоего врага случится сердечный приступ, а можно такое, от которого прекрасная дама воспылает к тебе любовью, можно и такое, от которого твой босс решит повысить твое жалование. Поэтому заклинанием можно убить, а можно заработать деньги.

Можно сделать и многое другое, не нарушая при этом ни одного закона природы.

Все это можно списать на удачу. Просто я научился делать такие вещи. Это понятно?

– Понятно.

– Ну ладно. У тебя проблема и ты хочешь ее решить. Но денег у тебя нет.

– Ну…

– Я не Шерлок Холмс. Достаточно посмотреть на твои туфли. Если у тебя нет денег, то как ты будешь платить?

– Как-нибудь иначе, – предположил он.

– Ты же не девушка, чтоб предлагать тело.

– А если душу?

Как быстро они готовы продать душу. Продать кому угодно. Обменять на все, что угодно, на то умозрительное благо, которое, может быть, и не благо вообще.

Они ведь ничего не знают в жизни. Жизнь для них – лишь игра идей, но не тяжелая вещественность безразличных предметов. Что мне с того, что все богатства приобрету, а душу свою потеряю? Это еще не худший вариант. Есть такие, которые не так уж много приобрели богатств, а душу уже потеряли; а есть такие, которым она не была дана самого начала и большинство из них не приобретут даже крохи души в течение всей их тускло катящейся жизни.

– Душа, душа. Она есть не у каждого. К тому же, качественная душа обычно не продажна.

– Так вы согласны?

– Немного ошибся адресом. Тебе нужно к богу или дьяволу. С душами работают они.

Сейчас он скажет что-нибудь совсем несуразное.

– Попробуйте угадать, что мне нужно.

– Что-то несуразное.

– Наоборот. Я хочу спасти свою страну, – сказал он.

– Это именно то, что я имел в виду.

– С вашей помощью.

– Я не занимаюсь политикой, – ответил я.

– Но ведь это благородное дело.

– Конечно.

– Я хочу чтобы у нас была подлинная демократия. Это не нарушает законов природы, значит, вы можете на это повлиять.

– Именно в такой формулировке? «Подлинная демократия»? Ты уверен?