Власть поцелуя - [4]

Она не переставала думать об Эрике за ужином и после, пока заполняла посудомоечную машину. Черт бы побрал этого мужчину! Как бы она ни старалась, ей не удавалось выбросить из головы ни его, ни его пленительный голос. Она пыталась убедить себя, что он не может быть настолько великолепен, как подсказывает ей память, что его голос не может быть настолько глубоким и что его прикосновение не отличается от прикосновения любого другого мужчины, но все оказалось напрасно.

Раздраженная своим бессилием сосредоточиться на чем-то другом, Дейзи приняла отличное решение увидеть его снова и доказать себе, что ее воображение сильно преувеличило его привлекательность и обаяние. С этой мыслью девушка переоделась в темно-синие брюки и белый свитер и отправилась в «Склеп».

Ночной клуб был переполнен даже больше, чем в пятницу. Все кабинки оказались заняты, на площадке для танцев яблоку негде упасть, и только к барной стойке еще можно было протиснуться.

Дейзи обошла клуб, всматриваясь в море людей. После этого к ней наконец вернулся здравый смысл. Что, ради всего святого, она здесь делает? Разыскивает человека, о котором не знает ничего! А что, если он действительно так смертельно прекрасен, как ей подсказывает память? Она была знакома со многими привлекательными мужчинами, даже встречалась с парочкой. Одно она усвоила точно: приятная наружность не гарантирует такого же приятного характера.

Тряхнув головой, Дейзи направилась к выходу. Вот уже несколько месяцев ее мать пыталась свести ее с каким-нибудь «хорошим молодым человеком». Ирен О’Доннелл познакомилась с Кевином О’Рейли в местном пабе в День святого Патрика и была убеждена, что лучшего мужчины для ее единственной дочери не найти.

Дейзи вздохнула. Возможно, ее мать права. Возможно, действительно пришла пора вернуться из Лос-Анджелеса в Бостон, познакомиться с идеальным мужчиной, остепениться и подарить родителям внуков.

А может быть, и нет.

Она была почти в дверях, как вдруг совсем рядом прозвучал глубокий мужской голос:

— Я надеялся увидеть тебя снова.

Пять слов, от которых ее сердце пропустило удар, а в груди вспыхнул огонь, вызвавший ответный жар где-то внизу живота. Вспыхнув от неясного предчувствия и сжимая в руке сумочку, она обернулась к нему — слишком медленно.

Он так же красив. Его глаза такие же темные, улыбка — такая же обезоруживающая. Сегодня на нем был черный кожаный пиджак поверх темно-зеленой рубашки и брюки цвета хаки.

Склонив голову, он подал ей руку:

— Кажется, они играют нашу песню.

Она не отдавала себе отчета, играют ли музыканты вообще, и не осознавала, что та же музыка играла вчера. Без малейшего сопротивления Дейзи бросила сумочку на свободный столик и вплыла в объятия Эрика так, словно делала это всю жизнь. Эта медленная мелодия с тягучим, чувственным ритмом навевала мысли о влажной от пота плоти и атласных простынях.

Взгляд Эрика ласкал ее, и едва он прижал тело девушки к себе, остатки мыслей выветрились из ее головы. Как и предыдущей ночью, Дейзи с такой легкостью подчинялась, его движениям, как будто они танцевали вместе сотни раз. Эрик двигался невероятно легко для мужчины такого роста. Она даже взглянула разок вниз, чтобы убедиться, что он касается ногами пола.

Дейзи лихорадочно пыталась придумать что-нибудь остроумное, чтобы нарушить напряженное молчание, но напрасно. Она была не в состоянии трезво мыслить, когда он находился так близко. От него пахло сандаловым деревом и кожей, и она точно знала, что отныне эти запахи для нее всегда будут связаны с ним.

Песня закончилась, за ней последовала другая.

Его руки еще крепче сжали ее, притягивая ближе.

— Ты так и не сказала, как тебя зовут.

— Что? Я… я Дейзи.

Его губы тронула улыбка.

— Дейзи, — пробормотал он, кивнув. — Дейзи, прекрасный цветок.

Этот комплимент и его улыбка заставили ее вспыхнуть. Его рука легко поглаживала ее по спине, и от этих прикосновений вдоль позвоночника вспыхивали искры возбуждения.

Когда музыка смолкла, он повел девушку прочь с площадки, в глубь клуба, в поисках свободного столика. Но все они были заняты. Наконец Эрик остановился у кабинки, в которой расположились двое мужчин в деловых костюмах. Никто не произнес ни слова, но при взгляде на Эрика мужчины тут же поднялись и поспешили удалиться.

Дейзи взглянула на него, гадая, что она упустила из вида.

— После тебя.

Он с галантным жестом пропустил ее вперед.

— Я и правда не могу остаться, — произнесла Дейзи, проскальзывая в кабинку.

— Уверен, что сможешь. — Его темные глаза восхищенно сверкали, когда он сел рядом. — Ведь ты пришла сюда, чтобы найти меня, разве нет?

Кровь прилила к ее щекам.

— Разумеется, нет!

Он выразительно приподнял бровь:

— Нет?

— Нет.

— Хорошо, мой цветочек, пусть так и будет.

— Ты же не искал меня здесь?

— Вообще-то искал.

Взволнованная, она могла только смотреть на него. Не так уж велик ее опыт общения с мужчинами. Она была единственной дочерью, которую родители всегда слишком опекали. Мальчикам позволялось многое — но не Дейзи. Ей не разрешалось ходить на свидания до шестнадцати лет, и даже потом — только раз в неделю. Дейзи была уверена, что всему виной нападки ее братьев, которые по настоянию родителей знакомились с ее поклонниками. Еще мальчики обязательно должны были заходить в дом — никаких сигналов под дверью, никаких ожиданий в машине. Кроме того, родители установили для нее строгий комендантский час. Тот аргумент, что Дейзи могла делать до полуночи то же самое, что и после, ничуть не поколебал решимость ее матери и отца. Комендантский час действовал, пока ей не исполнилось восемнадцать. С тех пор серьезные отношения с мужчинами завязывались у нее всего два раза. Первые завершились после того, как она пришла домой к Стэну и застала его в постели с другой женщиной; вторые — когда Блейка не устроило слово «нет» в качестве ответа. Непоколебимый отказ Дейзи лечь с ним в постель удивил их обоих. В ту ночь, когда пришла к Блейку, домой, девушка была уверена, что готова расстаться с девственностью и именно он станет тем, от кого она узнает, из-за чего вся эта шумиха. Однако в решающий момент она просто не смогла. Виновата в этом была ее мать. «Если мужчина действительно любит тебя, — говорила она, — он не станет заставлять тебя расставаться с девственностью вне брака. Помни: когда дело будет сделано, уже ничего исправить невозможно».