Власть над водами пресными и солеными. Книга 1 - [77]

- Я - жажда. - Четкий, давно заготовленный ответ. - Жажда мести. Реванша. Извинений. Признания. Уважения. Всего, чего тебя лишили, когда ты была слишком слабой и доверчивой, чтобы возражать. И чтобы добиваться своего. Ты просто закрылась. Ушла. Спряталась. Но я уже тогда родилась и росла, пока не выросла большой и красивой. Я в восторге от себя. И я заставлю всех склониться передо мной, дай только срок.

И ты тоже мне пригодишься.

- А я - конец им обеим, - улыбается дракон. - Когда они сделают свое дело, тебе будет так хреново, что ты полезешь в петлю. Цели-то больше не будет! Жизнь твоя окончится на самом пороге счастья. Ты ведь не умеешь быть счастливой. Тебя не научили. Вернее, не позволили научиться. Ты умеешь украдкой наслаждаться передышками, но жить счастливой не сможешь. И полезешь либо в новую задницу, либо...

- В петлю. - Я представляю, как это бывает: драка окончена, объект уничтожен, победа за нами, можно умирать на развалинах вражеского логова.

Полезная тварь этот дракон! Избавит меня от депрессии после выполнения сверхзадачи. Иди возьми себе еще тортик.

Теперь, когда личности и функции присутствующих окончательно определены, мне волей-неволей приходится вернуться к тому, с чего начала. К объекту. К жертве. К моей, черти бы ее драли, незабвенной мамочке.

Хоть мне и было сказано, что все данные на мамашку - в моей памяти, ни хрена-то я не помню. Только офигенно красивую женщину с неприязненным выражением лица. И жирное нечто в атласных одеяниях, запятнанных кровью убитых животных. Эти двое и есть она. Неудачливая колдунья. Умелая манипуляторша. Исподлившаяся пустышка. Мама.

Да, при таком обширном досье моя затея просто обречена на успех. Всякие там «где она?», «какая она?», «есть ли у нее слабые стороны?», «и что теперь, мортиру мне в зубы, вообще делать?» - неуместны. Вот иди и победи, раз уж иначе нельзя.

Что, действительно нельзя? У кого бы спросить? Кошмарная троица молчит. Видать, все уже сказала. А я посасываю сигару и... тоже молчу. Тупик.

Над моей головой раздается громогласное покашливание. Словно Минотавр девственницей подавился. Это у Дубины сходит за деликатное приветствие.

- Здравствуйсадисьзнакомься, - обреченно произношу я. Никуда от него не денешься. Считает себя моим напарником, рабом, телохранителем и другом. Именно в такой последовательности. Упорный малый.

- Я с Кордейрой. - Голос-то, голос какой невинный! Извините, дорогая тетушка, я с барышней. Вы же не будете против? Да кто меня спрашивал?

- Не впутывай девочку! - взревываем мы в унисон с драконом. - Ей в нашем аду не место!

Разумеется. Если мы обе - одно, то и думаем, и говорим одинаково.

- Ее выбор, - твердо отвечает Геркулес. - Она так решила.

Положеньице, однако. Знакомься, милочка, это четыре твоих... э-э-э... как бы свекрови. Словно одной такой родственницы недостаточно для полного счастья. Длиной в целую жизнь.

- Я здесь, - шелестит девичий голос. - Я пришла. Я хочу помочь.

- А почему? - раздраженно оборачиваюсь и вижу, как из последних душевных сил Кордейра цепляется за локоть возлюбленного принца. Поганца, каких мало.

- Почему ты хочешь нам помочь, девочка? - мягко вопрошает суккуб. - Я еще понимаю этого, гм, славного мальчика, но ты...

- Вы для него столько значите... Вы его освободили...

- Я освободила? Да он в сто раз свободней был, когда ходил в заложниках, в рабах, в палачах у Мучителя!

Стоп! Именно Дубина имел прочный деловой контакт с моей маман. Он работал на Главного Мучителя, которого я угробила, сама не зная, кого убиваю. Мне казалось: прихвостень дурной смерти, трусливый червяк в золотом нагруднике, ползавший перед гибелью у меня в ногах, пытавший беспомощных, боящийся собственной тени, не может быть Главным Мучителем. Уж очень слава у того была... инфернальная. Его власть над людскими мозгами создала из ничтожества темного властелина, безумного гения, непобедимого и неустрашимого. А он всего-то навсего электроды куда надо подключал. Павлов намба ту.

Зато помешанный на вивисекции урод был связан с объектом. Который мне все меньше хочется называть словами на букву «м». Ну не годится она для этих слов. Не тянет. Такое прозвание еще заслужить надо.

А Дубина долгие годы служил у Мучителя. То есть... и у моей... у объекта!

- Я все расскажу, - говорит он, глядя мне в глаза прямым, честным взором. - Я постараюсь быть полезным.

Э-э-э, нет. Я не дам себя сбить.

- Расскажешь-расскажешь... - бурчу я. - Но сначала объяснишь, каким образом ты собираешься в этой кровавой каше сохранить жизнь ей! - моя рука рывком вытягивается в сторону Кордейры. Нежная принцесса отшатывается. - Ей страшно! Даже здесь, где она в полной безопасности!

- В том-то все и дело, что не в безопасности... - шепчет Геркулес, наклонившись ко мне. - ОНА здесь.

Объект. Мама. Сука, гнусная колдовская сука здесь. Я давлю сигару в белом старбакcовском блюдечке и обвожу взглядом зал. Вся моя команда аккуратно поднимается с кресел, деликатно расшвыривая мебель.

И тут посетители разворачиваются в нашу сторону. Поголовно. Единым движением. И я вижу мертвые лица - десятки слепых мертвых лиц.