Власть - [62]

— Не поднимай голову, чертова крыса!..

Хулиган поднял ногу, чтобы ударить его, и вдруг остановился: остекленевшие глаза привязанного к повозке человека неподвижно уставились на него.

— Надо же, черт возьми, сколько в нем силы! Смотри-ка: он хочет умереть с поднятой головой!..

30 октября, 1 час 45 минут

— Рабочие! — раздавался в мегафоне густой голос — Не дайте убить себя! Если вы не подчинитесь нашему требованию, ровно через час здание будет взорвано! Будьте благоразумны и оставьте здание примэрии, иначе в 2 часа 45 минут здание взлетит на воздух. Рабочие, не дайте убить себя! Расправляйтесь с вашими вожаками и выходите из здания!

Один из двух бронзовых кузнецов на часах ударил по наковальне, и этот удар заглушил густой голос, читавший ультиматум.

— Слышите? — Дрэган рассмеялся, как ребенок, которому удались его проказы.

— Рабочие, душите своих главарей и спасайтесь! Душите главарей и спасайтесь… — ревел густой бас в мегафоне.

— Они думают, что мы просто-напросто толпа, сборище людей! — говорил Дрэган с тем же удовлетворением в голосе. — С главарями, подручными главарей… Хорошо! Тем лучше: значит, им еще труднее будет предпринять какие-либо действия против нас. Воспользуемся этим случаем.

Он окинул взглядом все, что было на столе, будто что-то прикидывая: пачка бумаги, ротатор, план города, составленные ими списки. Значит, постановление готово.

— Уже отпечатали первый экземпляр, — сказал Киру, поворачивая ручку ротатора и извлекая лист бумаги с фиолетовыми буквами, пахнущий спиртом.

— Хорошо. Список мест, где нужно вывесить постановление, тоже готов. Сейчас же отпечатаем на машинке список цен. Минуточку внимания! Знаете, о чем я подумал… — Он внимательно и серьезно посмотрел на остальных. Видно было, что его мысль упорно работает. — Я слышал, как Дину только что говорил собравшимся в зале заседаний: «Вас собрали для того, чтобы примарь сообщил вам свое решение. Ожидайте!» Это навело меня на мысль отпустить торговцев после того, как мы отпечатаем постановление и список цен. Но до этого немного разыграем из себя дурачков перед ними… То есть мы зачитаем им постановление и предупредим, чтобы они торговали по новым ценам. Они, конечно, будут против, но сделают вид, что согласны, только для того, чтобы вырваться отсюда. Но торговля остается торговлей, а торговец и ломаного гроша не даст за политические убеждения, если речь идет о его интересах. Поэтому вполне вероятно, что найдется такой, который скажет: «А вдруг эти останутся у власти? Не лучше ли послушаться их? Ведь если останутся эти, то они, конечно, припомнят нам, что мы не выполнили их постановления. А если мы просто вывесим постановление, нам позволят и дальше заниматься торговлей». Ну, что скажете, правильно я говорю? Приблизительно так думают торговцы. Я их знаю: отец когда-то отдал меня мальчиком на побегушках к некоему Нае Опри, у которого была лавка на улице Морилор…

— Значит, ты хочешь раздать постановление торговцам, чтобы они повесили его на видном месте? — спросил Тебейкэ.

— Вот смотри… — Дрэган взял в руки первый отпечатанный экземпляр постановления. — Каждый торговец выйдет отсюда с постановлением и списком цен. Я строго предупрежу, чтобы они их вывесили.

Киру и Тебейкэ утвердительно кивнули.

— Да, да! — поднялся с места Трифу. — Да еще припугни их, что мы опубликуем в газете список тех, кто не вывесит постановления!

— Хорошо, — быстро ответил Дрэган. — Вы размножите постановление, а за это время напечатают цены. Подумаем мы и о других решениях. Когда все будет готово, соберемся на последнее заседание и обсудим подробности. Надо любым путем добиться, чтобы постановление было вывешено этим же вечером. Все. Пиши, товарищ Трифу: «Список цеп. Приложение к постановлению номер один».

Угрозы извне доносились теперь как неясный шум. В продолговатом кабинете примаря раздавался ритмичный стук ротатора, стрекот пишущей машинки и громкий голос Дрэгана, отчетливо диктовавшего журналисту.

Только через некоторое время, когда с улицы снова прокричали: «В два часа сорок пять минут здание взлетит на воздух вместе с вами!» — он на несколько секунд перестал диктовать и взглянул на свои большие часы:

— Ну хорошо, у нас еще есть почти целый час.

— Я скомпрометирован, скомпрометирован! — причитал среди торговцев префект, услышав уже в который раз передаваемый в мегафон ультиматум. Отыскав Сегэрческу, он схватил его за руку, все повторяя: — Я скомпрометирован, скомпрометирован!

— Бросьте, дорогой, бросьте, — пробормотал инженер, пытаясь освободиться от префекта. — Лучше скомпрометированный, но живой, чем нескомпрометированный, но мертвый.

Совет инженера был принят.

— Да, пусть говорят что угодно, — невнятно пробормотал он и вдруг сорвался на крик: — Я пошел!.. Я крикну им!.. — Он начал расталкивать всех, пробираясь к двери.

— Стой!

Приказ был коротким и неожиданным. Торговцы побледнели. Префект осмелился обернуться лишь через две-три секунды. Ноги у него подкосились, он ошалело уставился на автомат в руках моряка.

— Ни шагу! — приказал Дину, приближаясь к нему. — Я сказал вам: вы останетесь здесь, пока не ознакомитесь с постановлением новой власти… Если вы попытаетесь что-нибудь сделать, я буду стрелять в окно, убью кого-нибудь и в следующее мгновение мы все взлетим на воздух.