Власть и общество: избирательные реформы и их восприятие в Великобритании в последней трети XIX века - [6]
Хотя рабочие помогли либералам одержать сокрушительную победу на выборах 1868 г., их интересы не были удовлетворены. Последующие попытки вести дела с министерством Гладстона приводили к еще большему разочарованию. Так, в 1871 г. правительство Гладстона приняло ряд рабочих законов. Они давали тред-юнионам легальный статус и возможность регистрации, но предусматривали строгие меры наказания за борьбу против штрейкбрехеров (штрейкбрехер – рабочий, который вопреки общему решению рабочих начать забастовку выходит на работу и занимает сторону администрации) в любой форме, а также не защищали от угрозы применения против союзов антинародного закона о подрывной деятельности.
Современник событий К. Маркс дал этому законодательству «друга народа» следующую уничтожающую характеристику: «Наконец, 29 июля 1871 г., был издан парламентский акт, претендовавший на то, что он якобы уничтожает последние следы этого классового законодательства, так как он даровал юридическое признание тред-юнионам. Но другой парламентский акт, изданный в тот же день (акт, принятый во изменение уголовного закона о мерах наказания, угрозы и посягательство), фактически восстановил прежнее положение в новой форме. При помощи такого парламентского фокуса все средства, которыми могли бы воспользоваться рабочие во время стачки или локаута были изъяты из общего права и подчинены исключительному уголовному закону, истолкование которого всецело зависело от мировых судей, то есть от фабрикантов»[45]. Не приходится удивляться, что подобное развитие событий вызвало глубокое неудовольствие трудящихся и немедленно возбудило острые трения между либеральной партией и организованным рабочим движением.
Между 1867 и 1871 гг. реформаторы из рабочей среды продолжали выступать за дальнейшее расширение электората. Так, Лига реформы в качестве своей конечной цели сохранила всеобщее избирательное право для мужчин. После роспуска самой организации в марте 1869 г. было решено создать Лигу свободного представительства, чьей основной целью стало избрание рабочих депутатов в парламент. Признавая, что еще не пришло время для наступления по всему фронту, реформаторы сосредотачивались на улучшении регистрации избирателей, а также выдвижении и выборах в парламент кандидатов из числа рабочих. Тайное голосование вкупе с антикоррупционными средствами рассматривалось как способ сделать избирателя из низших классов более независимым[46]. Однако подобные усилия давали мало результата.
В 1870-е гг. происходят значительные изменения в социальной системе. Увеличилось число преуспевающих лавочников, постоянный доход которых позволял им приобретать жилье. Многие из них не отличались от мелких торговцев, так как они работали сами в небольших лавках. Другие же составляли «трудовую аристократию» в крупных фирмах. Эти социальные группы стремились быть нонконформистами в религии[47] и радикалами в политике. По словам британского историка Г. Хэнхема, «ради стабильности конституции им следовало предоставить избирательные права»[48].
Гораздо более существенным явлением на политической сцене стало возникновение и рост движения сельскохозяйственных рабочих, так называемый «бунт полей», которые, помимо прямых политических целей, считали необходимым пересмотреть систему избирательного права.
Весьма спонтанное вначале проявление народных масс вскоре превратилось в довольно организованное движение, стремящееся оказывать давление на парламент. С каждым годом они становились все более политически активными, а в начале 1870-х гг. профсоюзное движение стало распространяться на сельскохозяйственных рабочих. Со времени аграрных беспорядков 30-х годов они были одним из наиболее отсталых и забитых отрядов трудящихся. Их инертность и пассивность стали привычными для правящих классов и долгое время воспринимались как нечто само собой разумеющееся. Так было по крайней мере до конца 60-х годов, когда в условиях острого дефицита рабочей силы они начали бастовать и организовываться.
Движение батраков было порождено столь очевидными трудностями их жизни, что даже консерваторы, как бы это им не нравилось, редко могли себе позволить его безоговорочное осуждение. Некоторые из них, как и представители духовенства, даже выражали словесно свои симпатии. Пример подал лидер консервативной партии Дизраэли, в апреле 1872 г. публично признавший, что батраки имеют такие же права, как и другие рабочие. В то же время он предупреждал, что фермеры-де просто не в состоянии уплачивать более высокое жалованье. Другой консерватор, Пэкингстон, пошел еще дальше. В одной из речей он изложил целую программу переустройства в сельской местности. Землевладельцы должны были пойти на уступки фермерам, добровольно отказаться от еще оставшихся полуфеодальных привилегий и превратиться в простых получателей земельной ренты. Со своей стороны фермерам следует серьезно улучшить положение своих работников. В итоге произошло бы сплочение сельского населения на консервативной платформе, и можно было бы без риска пойти на предоставление права голоса сельскохозяйственным рабочим. Эти идеи при всей их утопичности либеральная печать зло окрестила «путаным полусо-циализмом Джона Пэкингстона»
