Власть четырех - [16]

Начальник полиции озабоченно вздохнул.

— Каковы ваши последние распоряжения?

— Я ничего не менял, сэр, в том плане, который мы выработали. Сэр Филипп будет сидеть на Даунинг-стрит весь завтрашний день до половины девятого. В девять поедет в Палату, проведет билль и вернется в одиннадцать.

— Я приказал перевести уличное движение на Набережную без четверти девять до четверти десятого и то же самое сделать в одиннадцать, — сказал начальник полиции. — Четыре закрытых коляски выедут с Даунинг-стрит в Палату, а сэр Филипп вслед за ними выедет на автомобиле.

Разговор происходил в служебном кабинете начальника полиции. В дверь постучали, и в комнату вошел полицейский. В руке он держал визитную карточку.

— Сеньор Хосе де Сильва, начальник испанской полиции, — взглянув на карточку, объяснил начальник инспектору и приказал:

— Пригласите его, пожалуйста.

Сеньор де Сильва, шустрый маленький человек, с остроконечным носом и бородой, приветствовал англичан с подчеркнутой вежливостью, принятой в испанских официальных кругах.

— Простите, что потревожил вас, — сказал начальник, пожав гостю руку и познакомив его с Фальмутом. — Мы рассчитываем на вашу помощь в поисках Сери.

— К счастью, я находился в Париже, — ответил испанец. — Конечно, я знаю Сери. Знаю ли я Четырех? — Плечи испанца поднялись до ушей. — Разве кто-нибудь их знает? Я слышал о них по делу в Малаге, и только. Сери — неловкий преступник. И я был очень удивлен, когда узнал, что он примкнул к шайке.

— Между прочим, — прервал его начальник, беря со стола объявление о награде и быстро просматривая его, — ваши люди забыли передать нам, какое ремесло у Сери. Правда, это мелочь, но все-таки…

— Ремесло Сери? — Испанец нахмурил брови. — Дайте вспомнить.

Минуту он усиленно припоминал.

— Боюсь, забыл. Нет, вспомнил: первым его преступлением была кража резины. Но если вы хотите знать наверное…

— Ну, это не столь важно, — снял свой вопрос начальник полиции.

Глава 7 ПОСЛАННИК ЧЕТЫРЕХ

Министр должен был получить еще одно предупреждение. В последнем письме Четырех было сказано:

«Еще одно предостережение Вы получите от нас, и чтобы мы были уверены, что Вы его действительно получили, наше следующее и последнее письмо будет вручено Вам в собственные руки лично одним из нас».

Это обещание значительно успокоило полицию. Кажется невероятным, но полиция искренне верила в честность Четырех. С ее точки зрения, они были не обыкновенные преступники, и поэтому слово их казалось верным и надежным. Честность и прямота Четырех более всего внушали страх и полиции и сэру Филиппу Рамону.

Однако появилась надежда, что увлекшиеся злодеи переоценили свои силы. Письмо, в котором говорилось о предстоящем последнем предупреждении, было той краткой запиской, о которой сэр Филипп упомянул в разговоре со своим секретарем. Оно пришло по почте со штемпелем: «Балэм. 12.15».

— Теперь вот в чем загвоздка, — говорил в замешательстве инспектор Фальмут. — Желаете ли вы, чтобы мы окружили вас людьми так, что физически никто не смог бы приблизиться к вам, или считаете лучшим, чтобы мы сделали вид, будто ослабили охрану, и позволили бы одному из Четырех проникнуть к вам?..

Вопрос был задан сэру Филиппу, утопавшему в громадном кожаном кресле.

— Вы хотите использовать меня, как приманку?

— Храни вас Бог, сэр. Мы только хотели бы дать им возможность…

— Я вполне вас понимаю.

— Мы теперь знаем, каким образом адская машина была подброшена в Палату. В тот день, когда это случилось, в Палате видели Бэскеу, депутата Северного Торрингтона.

— При чем здесь Бэскеу? — удивился сэр Филипп.

— При том, что в действительности в этот день Бэскеу был за сто миль от Палаты Общин. Это обстоятельство обнаружилось только в последние дни.

Сэр Филипп нервно вскочил с кресла и зашагал по комнате.

— Вероятно, они хорошо знают английские порядки.

— Они хорошо понимают, за какое дело взялись, и в этом главная опасность.

— Но недавно вы мне сами говорили, что никакой опасности нет, а только шумиха!

— В том опасность, сэр, — ответил инспектор, глядя прямо в глаза министра, — что эти люди обладают поразительным искусством менять внешность. Я не знаю точно, каков их план, но осуществляют они его с полным знанием и с исключительной смелостью.

— Мне надоело все это! — воскликнул сэр Филипп, ударяя ладонью по письменному столу. — Все эти сыщики, переодевания, убийцы в масках похожи на дешевый спектакль.

— Вам придется еще потерпеть день-два.

Инспектор с трудом удержался от злого слова, ведь Четыре Справедливых Человека портили нервы не одному только министру иностранных дел, но и отвечавшему за его безопасность руководителю сыскной полиции.

Сэр Филипп задумчиво провел рукой по лбу.

— Надо полагать, все принятые вами меры хранятся в тайне?

— Абсолютно.

— Кто знает о них?

— Вы, начальник полиции, ваш секретарь и я.

— Вы не записывали ваших распоряжений на бумаге?

— Нет, сэр. План выработан и передан на словах. Даже премьер-министр ничего не знает.

— Тогда все в порядке.

Сыщик собрался уходить.

— Я должен повидать начальника полиции. Оставляю вас на полчаса. Просил бы вас в это время никуда не выходить из этой комнаты.