Власовцев в плен не брать - [81]
– Да это ж, бабы, Стеня наш идёт, – сказал, облизывая сухие губы, Иван Степанович. – Видать, отвоевался.
Степан издали улыбался. Ветер трепал пустым рукавом, как сельсоветским флагом.
Тася бросила огородные дела и вышла с дочерью из калитки. Увидев путника, она встрепенулась, нагнулась к девочке и шепнула ей:
– Тонюшка, доченька, это ж папка наш идёт. Беги встречать!
Девочка послушно побежала навстречу, но вскоре в нерешительности остановилась. Об отце она знала. Знала, что он есть и что он на войне. Война представлялась девочке чужим и страшным хутором. Знала она и то, что папка рано или поздно вернётся, потому что она его ждала. Вытаскивала из стола и перебирала его рисунки и мечтала, что когда-нибудь он нарисует и её. Но тот, кто шёл по тропинке к их хутору вдоль озера, не был похож на того, кого она представляла своим отцом. Он был похож больше на дедушку Ваню, только молодой.
– Тонюшка! Доченька моя! – радостно закричал молодой дедушка Ваня.
Этот голос, который она вдруг вспомнила как голос отца, сломал все преграды, и девочка как на крыльях понеслась навстречу.
Хутор Сидоряты будто ожил. Радостные голоса его обитателей слышались то в доме с распахнутыми окнами, то среди хлевов, то у воды, то на огородах.
Когда сели за стол, вспомнили о Ниле.
– А куда ж он пропал? – спохватилась Васса Андреевна. – Всё тут был, с нами. А когда Стеня пришёл, куда-то ушёл.
Степан вызвался сходить за монахом.
– Зови, зови Нилушку, – сказала Васса Андреевна. – Он за тебя молился.
Когда Степан постучал в приоткрытую дверь и вошёл в келью, Нил сидел возле гроба у окна и смотрел в угол, где над зажжённой лампадкой чернел ряд икон.
– Степан, здравствуй, – первым заговорил монах и перекрестил вошедшего.
– Здравствуй, Нил. Вот видишь, живой я вернулся.
– Хорошо, что живой. Ты и на Озеро жизнь вернул.
– С потерей вот. Рука моя в Днепре осталась.
– С пустым рукавом – не с пустой душой. Проживёшь… Медаль-то заслужил? Учло ль начальство твою кровь?
– Учло. Вот она, моя награда.
Степан вытащил из бокового кармана носовой платок, завязанный узелком, развязал его и положил на лавку перед Нилом медаль «За боевые заслуги».
– Вот моя вторая рука, Нил.
– Нет, Степан, это твоя совесть. Сбереги. Наступит такое время, когда медали будут швырять под ноги. А ты сохрани. Сыну отдашь.
– Так у меня ж, Нил, дочь.
– Будет у тебя сын. Родишь и сына.
Нил снова поднял глаза к лампадке и иконам. Видно было, что он что-то обдумывал. И Степан не решился нарушить его молчания. Терпеливо ждал.
– Тебе там стол собрали, – наконец заговорил монах. – Ждут. А тебя, видать, за мной прислали?
Степан молча кивнул.
– Спасибо, Степанушка. Спасибо, родной. Видишь, занемог я. Не дойду. Батюшке Ивану Степановичу передай, чтобы через два дня пришёл. Раньше не надо. Всем кланяйся от меня. А теперь ступай. Там тебя ждут не дождутся. А я прилягу отдохнуть. Устал. Уморился. Уморился я, Степанушка. Жизнь всё же долгая была…
Через два дня, как и наказывал Нил, Степан с отцом пришли на Монахов мыс.
Монах Нил лежал в гробу на лавке у окна в белой длинной, как ряса, рубахе. Руки были сложены на груди, левая, сжатая в кулак, держала тонкую, как лучина, восковую свечку.
– Открой окно, – приказал Иван Степанович сыну. – Пускай летит…
Окно пришлось выставлять.
Больше ничего решили не трогать.
На сороковой день Степан и Иван Степанович снова зашли в келью. Женщины тем временем застилали скатертями могилки. Решили помянуть всех.
За столом у печи сидел человек в солдатской шинели и солдатских сапогах. На лавке лежал вещмешок. Видно было, что солдат только-только вошёл сюда, даже дверь за собой притворить не успел. Густая чёрная с проседью борода скрывала черты лица, но глаза Иван Степанович узнал сразу.
– Георгий Алексеевич! Неужто вы?
– Я, Иван Степанович. Как видишь, я. А где Нил?
Иван Степанович перекрестился на образа и сказал:
– Сороковины сегодня по Нилу. Вот, помянуть пришли. А мы со Стеней зашли лампадку погасить.
С улицы вместе с солнечным светом в келью приникал детский голосок. Это Тоня пела песню.
– Тонюшка уже поминает, – покачал головой Иван Степанович. – Пойдёмте-ка и мы. Бабы все могилки застелили. И Нилову. И Пелагеину. И Анна Витальевны. И неизвестной.
Радовский медленно встал из-за стола. Нет, ему не показалось, хозяин хутора произнёс имя человека, в котором сохранялся смысл и его жизни.
– Анны Витальевны? Вы сказали, Анны Витальевны?
– Да, Георгий Алексеевич. Теперь у нас три могилки. А вы, я гляжу, ничего и не знали.
– Господи, Аннушка… Погубил я тебя…
Радовский повалился грудью на стол, зарыдал. Давно он так не рыдал. С кончины родителей. Целая жизнь прошла.
– А где сын? Алёша где? – наконец очнулся он и с надеждой посмотрел на Ивана Степановича и Степана.
– Живой ваш сынок. В Прудках, в бороницынском доме живёт. При Зинаиде, Пелагеиной сестре. Пятым едоком. Там он теперича, ваш Алёшка, и сын, и внук. Ничего, хорошо живёт. Пётра опять при хлебе, председательствует в колхозе. А у хлеба не без крох… Так что не голодает ваш сынок, Георгий Алексеевич.
Радовский покачал головой. Сказал:
– Повидать его хочу.
– Повидаетесь. Только торопиться не след. Надо всё обдумать сперва.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Что остаётся делать солдату, когда он оказывается один на один со своей судьбой, когда в него направлено дуло автомата и вот-вот автомат лихорадочно запрыгает в руках немецкого гренадера? А что делать генералу, командующему армией, когда обстоятельства, хитрость противника и недальновидность вышестоящих штабов загоняют его в такое же безвыходное положение?
Тропы повсюду. Тропы пронизывают мир – невидимые муравьиные тропы, пешеходные тропинки и дороги между континентами, автомагистрали, маршруты и гиперссылки в сети. Как образуются эти пути? Почему одни втаптываются и остаются, а другие – исчезают? Что заставляет нас идти по тропе или сходить с нее? Исходив и изучив тысячи вариаций различных троп, Мур обнаружил, что именно в тропах кроятся ответы на самые важные вопросы – как сформировался мир вокруг нас, как живые организмы впервые выбрались на сушу, как из хаоса возник порядок и, в конце концов, как мы выбираем нашу дорогу по жизни. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Март 1919 года. Все говорят о третьей волне испанского гриппа. После затишья, оно длилось всё лето, и даже думали, что с пандемией покончено, ограничения стали очень суровы. Но, чёрт возьми, не до такой же степени! Авантюрист Джейк Саммерс возвращается из Европы после очередного дела – домой, в окрестности Детройта, где с недавних пор поселился вместе с компаньоном. Возвращается один: ловкий прошмыга (и будущий писатель) Дюк Маллоу застрял в карантине – не повезло кашлянуть на таможне. Провинциальный Блинвилль, ещё недавно процветающий, превратился в чумной город.
Князь Сергей Сергеевич Оболенский, последний главный редактор журнала «Возрождение», оставил заметный след в русской эмигрантской периодике. В журнале он вел рубрику «Дела и люди»; кроме того, обладая несомненным литературным талантом, с 1955 г. под своим именем он опубликовал более 45 статей и 4 рецензии. Наша публикация знакомит читателей с полной версией книги «Жанна – Божья Дева», которая, несомненно, является главным итогом его исследовательской и публицистической деятельности. Многие годы С. С. Оболенский потратил на изучение духовного феномена Жанны д’Арк, простой французской крестьянки, ставшей спасительницей своей Родины, сожженной на костре и позже причисленной клику святых Римско-католической церковью.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
В представленной читателю книге журналиста, писателя и профессора EPFL (Федеральной политехнической школы Лозанны) Эрика Хёсли соединилось профессиональное, живое перо автора и его страсть к научной работе. Подробно и глубоко он анализирует историю, которая, по его мнению, превосходит любой вестерн – великий поход в Сибирь и завоевание русского Севера. Перед нами не только архивные страницы этой эпопеи, – хотя фактическая сторона дела написана очень скрупулезно и сопровождается картами и ссылками на архивы и документы, – но интерес автора к людям: их поступкам, мотивам, чувствам, идеям и делам.
Кажется, кровопролитным «индейским войнам» на Западе США никогда не будет конца. Белые и краснокожие, осатанев от взаимной ненависти, безжалостно истребляют друг друга. Правда, десятилетнюю Джоанну Леонбергер, как и других белых детей, индейцы увезли с собой, чтобы воспитать в своих племенных традициях. Капитан Кидд, ветеран многих войн, привык жить сегодняшним днем, странствуя от поселения к поселению, где он зарабатывает публичным чтением газет для малограмотных покорителей Дикого Запада. Но на этот раз у него другое, более выгодное задание – сопроводить Джоанну через весь Техас к дяде и тете, которым чудом удалось разыскать и выкупить ее у индейцев. Они едут через бескрайние прерии – старик, умеющий стрелять без промаха, и девочка, не знающая ни слова по-английски.
Кто он — палач, убивший декабрьским днем 1981 года народную любимицу, замечательную актрису Зою Федорову? Спустя годы после рокового выстрела полковник Костенко выходит на его след. Палач «вычислен», и, как это часто бывает, правосудие оказалось бессильно. Но не таков Костенко, чтобы оставить преступника безнаказанным…
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.