Власовцев в плен не брать - [62]
Стрелять надо было снова с руки. Иван дал очередь. Немец завалился набок. Ну, вот и всё. Теперь – уходить…
– Уходим! – закричал Иван. – Compagnon! Partons![33]
И вдруг он услышал радостный голос Николь:
– Иван! Nons sommes vivants![34]
До вечера они успели пройти около десяти километров. Обошли стороной несколько селений и ферм. Дороги переходили осторожно, по одному.
От тропы, по которой уходила группа Армана, они отклонились сразу. Если отряд смог оторваться от преследования, то заслон должен увести врага за собой. Такова задача и судьба заслона.
Николь знала, почему Арман не оставил в прикрытии раненого Леона Дюшана. Дюшан был из умеренных анархистов. Воевал в Испании за Республику. Был дважды ранен. Полгода провёл в плену. К де Голлю он относился скептически, хотя с Арманом старался не спорить и носил, как и все в «Маки де Лор», берет с лотарингским крестом. Дюшан в совершенстве владел практикой минно-взрывного дела. Мог буквально из ничего сделать бомбу. Мог усилить мощность и поражаемость заряда стандартной мины. Умел обращаться со взрывными устройствами любой конструкции. Наступало время, когда хороший подрывник отряду был нужен больше, чем хороший пулемётчик.
Вот что знала Николь. И когда отряд выступил по северному маршруту, оставив в заслоне Ивана, она возмутилась и упрекнула командира в том, что он, по сути дела, бросил пулемётчика на верную смерть.
– В каждом бою кто-то должен умереть, – ответил ей Арман.
И тут она вспылила, сорвала с плеча одного из партизан, который нёс трофейное оружие, немецкий карабин, подсумок с патронами и побежала по тропе назад.
Останавливать её не стали. И Арман, и остальные знали, что это бесполезно. А время терять было нельзя.
– Если она выживет, из отряда её придётся удалить при первом же случае, – сказал командир.
– А если не выживет? – сказал Леон Дюшан.
Дюшана несли на носилках.
Уже в сумерках они вышли к деревне в предгорьях.
– Николь, я знаю, ты устала и хочешь спать, – сказал Иван девушке.
Она молча кивнула.
– Но нам нельзя останавливаться.
– Почему, Иван?
– Если они идут по нашему следу, то этой ночью нас догонят.
– Ты думаешь, они идут за нами?
– Идут.
Николь села на камень и заплакала.
– Я больше не могу идти, – сказала она сквозь слёзы.
– Надо идти, Николь. Иначе нам не выжить.
Он взял её винтовку, закинул за плечо и пошёл вперёд. Она плелась следом. Спотыкалась, всхлипывала, но шла.
Вскоре стало ясно, что так они далеко не уйдут. И если по их следу идут, то преследователи догонят их в пути. А это будет ещё хуже. Они даже не смогут выбрать более или менее подходящую позицию.
Когда деревня осталась позади, они вышли к долине. Миновали её и вошли в лес. На опушке, на небольшом плато, обнаружили кострище. Угли ещё сияли приглушённым рдяным светом сквозь чёрную пелену золы. Пахло овечьим помётом. От золы исходило почти домашнее тепло.
– Днём здесь были пастухи, – сказал Иван.
Он снял с плеча отяжелевший пулемёт и приставил к дереву.
– Давай заночуем здесь, – сказала она бесцветным голосом.
Иван осмотрел местность. Ночь ещё не утопила окрестности в своих чёрных маслянистых водах, и внизу хорошо просматривался широкий луг, похожий на поле, лес вдали, просёлок, рассекающий открытое пространство наискось. Да, подумал он, позиция – лучше не найти. Особенно для пулемёта. А кострище трогать не надо. За день углей нагорело много. Они теперь будут таять всю ночь и всю ночь отдавать тепло.
Они наломали сосновых веток и устроили между камней ложе.
Иван открыл банку тушёнки и поставил её на угли. Сразу потянуло приятным ароматом.
– Вот бы сюда картошечки, – засмеялся Иван, глядя, как оживилась Николь.
Она вопросительно посмотрела на него. И он, видя, что она не поняла его, принялся объяснять, как они у себя на родине в России пекли в золе картошку и какая она, только что из костра, вкусная. Он рассказывал о картошке, об осенних кострах на деревенских огородах, о своей деревне, об отце и матери, о деде Евсее, о сестре и брате. Он так увлёкся рассказом и говорил так много и так быстро, и почти всё по-русски, что Николь его уже совершенно не понимала. Она видела лишь, как ему всё это, о чём он ей сейчас пытается рассказать, дорого и как он по всему этому тоскует. Был момент, когда Иван отвернулся и вытер рукавом слезу. Николь заметила его жест и замерла.
– Братéнь сейчас воюет, – уже успокоившись, сказал Иван. – Он сейчас где-нибудь в Белоруссии. Бьёт проклятых бошей на Березине. Там, где русские войска когда-то хорошенько оттрепали Наполеона.
Николь вскинула голову.
– Наполеона?
– Да, Наполеона. Сто тридцать два года назад. Он был такой же, как и Гитлер. Гитлер пришёл освобождать нас от большевизма. А Наполеон – от крепостного права. Этот, нынешний, кончит похуже, чем ваш Бонапарт.
– У народа невозможно отнять его землю. Это никому не удавалось.
Согрелась тушёнка. Иван подцепил ножевым штыком банку и поставил её перед Николь. Они жадно ели тушеное мясо с галетами и, улыбаясь, смотрели друг на друга. Потом выпили по нескольку глотков вина из фляжки Николь.
После ужина Николь улеглась на ворохе сосновых веток. А Иван принялся обустраивать пулемётный окоп.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Что остаётся делать солдату, когда он оказывается один на один со своей судьбой, когда в него направлено дуло автомата и вот-вот автомат лихорадочно запрыгает в руках немецкого гренадера? А что делать генералу, командующему армией, когда обстоятельства, хитрость противника и недальновидность вышестоящих штабов загоняют его в такое же безвыходное положение?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда сны становятся реальностью…– Раз я вижу это не одна, значит я, всё же, не сошла с ума. И делала правильно, что придавала столько значения своим снам. Не я одна, как видите, вижу этот чёртов маяк!
Приквел к первой повести об историке Роберте Джонсоне. Отважный искатель приключений вместе со своей новой спутницей отправится на поиски двух самых загадочных артефактов, так или иначе связанных с именем жестокой королевы из средневековья.
У нас большая семья. Я моя сестра и мой младший брат. Одни из немногих чьи семьи наполнены добротой взаимопониманием и развитием. Наш отец постоянно, что-то придумывает. Куда-то поехать. Куда-то пойти. В этот раз мы решили отправиться в аквапарк. Казалось бы такое банальное событие для литературы вряд ли достойно этих строчек. Но уверяю вас. Все получится по классическим канонам истории. Выбрали один путь, но получился совсем другой путь!…Так мы и узнали, место, которого давно нет на карте и на котором по-прежнему светит маяк.
Первый сборник сочинений нижнетагильского автора Малинина Егора (малинки), включающий самые яркие из его сочинений. "Первый и не последний".
Cюжет книги основан на подлинном событии – в 1894 году американка родом из России впервые в мире совершила кругосветное путешествие на велосипеде. Пускаясь в дальний путь на новом по тем временам средстве передвижения, героиня объявляет себя "новой женщиной" в надежде прославиться и разбогатеть. Кругосветка в одиночку длиной почти в пару лет изменит ее представления о мире и поможет узнать себя. События развиваются стремительно, однако повествование рассчитано на неспешное чтение. Это книга-калейдоскоп, которая предлагает вдумчивому читателю достроить подлинные связи между репортажами начинающей журналистки Мэри и свидетельствами знавших ее людей.
Кто он — палач, убивший декабрьским днем 1981 года народную любимицу, замечательную актрису Зою Федорову? Спустя годы после рокового выстрела полковник Костенко выходит на его след. Палач «вычислен», и, как это часто бывает, правосудие оказалось бессильно. Но не таков Костенко, чтобы оставить преступника безнаказанным…
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.