Власовцев в плен не брать - [51]
– Иван, – спросила его Николь, когда они закончили работу и начали готовиться ко сну, – спать мы будем в одной постели?
– В одном окопе, – поправил он её.
Она улыбнулась.
Спали не больше часа. Начало светать.
На рассвете к ним пришёл Арман. Лицо у него было расстроенным.
– Посмотри вниз, – сказал Арман и кивнул винтовкой в сторону шоссе.
Иван выглянул из-за камней. Дороги не было видно. Всё пространство между холмами, поросшими хвойным лесом, заполнил густой туман. Ночь словно утрамбовала его, и теперь он даже не двигался.
– Надо ждать, – сказал Иван. – Сейчас подует ветер, и туман уйдёт.
– Остаётся только надеяться.
На рассвете дорога ожила…
Глава девятнадцатая
Сразу несколько бронебойных болванок врезались в башню и лобовую броню длинноствольного T-IV. Не останавливаясь и даже не сбавляя скорости, танк огрызнулся несколькими выстрелами. Но цена этого огня была ничтожной. Никакого вреда ни артиллеристам, ни ротам снаряды, выпущенные из башенного орудия немецкого танка, не нанесли. И уже следующая серия бронебойных трасс остановила T-IV.
Танк загорелся в каких-то пятидесяти-шестидесяти метрах от КП командира Восьмой роты. Воронцов уже приказал приготовить противотанковые гранаты и сам взял из ниши прикрытую сапёрной лопатой тяжёлую РПГ-43[25].
Открылся верхний люк. Но оттуда никто не появился. Пламя, смешанное с маслянисто-чёрным дымом, вырвалось вверх. Горела и моторная часть, куда, видимо, тоже угодил кумулятивный снаряд.
Артиллеристы своё дело сделали и тут же начали обстрел опушки леса осколочными снарядами.
Пулемёты работали без остановок. Автоматчики в ячейках не успевали менять диски. Огонь был доведён до такой интенсивности, что над линией окопов батальона стоял сплошной гул.
Воронцов положил назад в нишу противотанковую гранату, прикрыл сверху сапёрной лопаткой и посмотрел на фланги.
Рота дралась превосходно. Резко и часто, сливаясь в залпы, били винтовки. Торопливо частили ППШ. ДШК ефрейтора Чучина работал то короткими, то длинными очередями. Плотник стрелял прицельно. Природная вологодская скуповатость не позволяла ему как попало расходовать боезапас.
Но немцы наваливались на поляну перед Восьмой ротой такой густой толпой и так стремительно расползались по лугу и по обочинам дороги, что, несмотря на ураганный огонь взводов и фланкирующий огонь соседних рот, вскоре были уже в пятидесяти шагах от линии окопов. Они с двух сторон обтекали горящий T-IV и снова смыкались в сплошной поток.
Воронцов уже видел, как бежавшие впереди выдёргивали из раструбов сапог штоковые гранаты и отвинчивали колпачки.
Он резко повернулся к старшему лейтенанту и закричал:
– Почему не открываете огонь?!
Старший лейтенант положил трубку на рычаг и надел на свою видавшую виды солдатскую пилотку каску, такую же обшарпанную, поцарапанную, с трещиной на боку. Он махнул рукой за бруствер и сказал:
– Сейчас.
Мины рванули серией. Они буквально смели первые ряды прорывающихся, нарушили движение потока, так что он колыхнулся назад. Но из лесу напирали новые и новые волны, поток на мгновение замер, будто в коротком раздумье – куда дальше? – и стал растекаться вширь, захватывать окрестные перелески. Мины с металлическим хрустом взрывались в самой гуще потока. Вой и проклятия поднимались над дорогой и лугом. В траншее и ячейках, в пулемётных окопах позади хода сообщения тоже кричали и проклинали.
Миномётный огонь в несколько минут изменил ситуацию перед фронтом Восьмой гвардейской роты.
Прорыв с ходу немцам не удался. Потери их ужаснули. Послышались свистки фельдфебелей и команды офицеров:
– Zurück! Zurück![26]
– In den Wald! Schnell in den Wald![27]
– Los! Los![28]
Воронцов отщёлкнул пустой диск, пошарил в нише, нашёл полный. Тяжесть его обнадёживала.
В бою он всегда боялся, что вот-вот закончатся патроны. Даже во сне снилось – всё, закончились, конец…
Это был последний диск. Надо заряжать. Сказал Екименкову, указав на пирамиду пустых дисков:
– Заряди. Сейчас придут в себя и снова полезут.
Екименков уже сидел на корточках на дне окопа и торопливо набивал опустевшие диски, загребая золотистые зёрна патронов прямо из цинка. Ему помогал связист Данин.
Немецкая атака его сильно напугала. По тому, как он быстро и ловко набивал патронами диски ротного, можно было понять, что на автомат Воронцова с этой минуты он надеялся больше, чем на телефонный аппарат и всю батальонную связь вместе взятую. Из своей винтовки он сделал всего два выстрела. Она стояла в углу окопа рядом с телефонной коробкой с открытым затвором.
Зазвонил телефон. Кружкин подал Воронцову трубку:
– Комбат, – коротко сказал он.
– Восьмой, ну что там у тебя?
– Да вроде удержался, товарищ Первый.
– Удержался… Ты, Сашка, геройски удержался! – засмеялся на том конце провода капитан Солодовников. – Хоть и поработал на тебя весь батальон и всё усиление, но посмотри, сколько ты перед своей траншеей фрицев навалял! Картина Верещагина! Посмотри, посмотри! У тебя там вид получше, чем с моего эн-пэ!
– Спасибо за поддержку, Андрей Ильич. Я думал, всё, гранатами забросают. Миномётчики молодцы.
– Все молодцы! Все! – радостно рокотал капитан Солодовников. – Какие потери?
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Что остаётся делать солдату, когда он оказывается один на один со своей судьбой, когда в него направлено дуло автомата и вот-вот автомат лихорадочно запрыгает в руках немецкого гренадера? А что делать генералу, командующему армией, когда обстоятельства, хитрость противника и недальновидность вышестоящих штабов загоняют его в такое же безвыходное положение?
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.
Когда сны становятся реальностью…– Раз я вижу это не одна, значит я, всё же, не сошла с ума. И делала правильно, что придавала столько значения своим снам. Не я одна, как видите, вижу этот чёртов маяк!
Кто он — палач, убивший декабрьским днем 1981 года народную любимицу, замечательную актрису Зою Федорову? Спустя годы после рокового выстрела полковник Костенко выходит на его след. Палач «вычислен», и, как это часто бывает, правосудие оказалось бессильно. Но не таков Костенко, чтобы оставить преступника безнаказанным…
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.