Власовцев в плен не брать - [2]
– По поводу французских романов, товарищ капитан… Эту тему считаю лишней. А вот в пленных стрелять… Такой приказ отдавайте личному составу сами.
– Ты, Иван, не кипятись, – скрипнул табуреткой командир миномётной роты старший лейтенант Шмеленко. – У тебя в роте вторым номером у бронебоя Акимова твой тёзка Иван Алексеевич Грибов воюет. У него каминцы всю семью расстреляли. И стариков родителей, и сестру, и жену, и троих детей. Так что будет кому и к пулемёту стать. Если понадобится. Это война.
Старший лейтенант ещё раз расправил складки под ремнём, погромыхал табуреткой и молча сел.
– Не брать, так не брать, – загудели офицеры.
– А если немцы?
– Повторяю: задача нашей дивизии – сделать прорыв, вклиниться как можно глубже. Никого не ждать. Вперёд и вперёд. Незначительные подразделения и гарнизоны обходить, блокировать и уничтожать с помощью средств усиления. Аэродром Омельяновичи мы обходим справа. Аэродром – дело соседей. Разгранлиния, как вы видите на карте, проходит вот здесь, правее. Нам приданы танки и артиллерия из расчета: три танка и два противотанковых орудия на взвод. Усиление, как вы понимаете, хорошее, так что во время движения прошу позаботиться о безопасности танков и орудий, и об их эффективном использовании. Следом за нами, как я уже говорил, в прорыв будет введена конно-механизированная группа. Два корпуса, танковый и кавалерийский. Так что о пленных будет кому позаботиться. Наш батальон, как вы понимаете, на острие предполагаемого прорыва. Посидели в окопах. Хватит. Какие есть вопросы?
Когда боевая задача была поставлена и разъяснена и офицеры начали расходиться по ротам и взводам, комбат окликнул Воронцова:
– Воронцов, задержитесь. Надо поговорить. – И Солодовников закурил. Это означало не минутный разговор.
Воронцов молчал, ждал, когда комбат заговорит первым.
– Я не знаю, кто ты был и что там у тебя было два года назад под Вязьмой, но я тебя знаю хорошо теперь. Кто ты есть и какой ты есть. – Капитан Солодовников смотрел в переносицу Воронцова. – Сегодня утром я ездил в штаб дивизии. Зашёл в особый отдел. Пришлось зайти… Так вот, ты у них с некоторых пор в разработке. Что это означает: каждый твой шаг они изучают через лупу, разговоры, почта, круг общения, особенно неслужебного и так далее. Меня, между прочим, тоже просили присматривать за тобой. А это означает, что за тобой присматривать буду не только я. Понял? Просили дать характеристику. Пока только устно. Я сказал, что ты надёжный товарищ и грамотный офицер, лучший командир роты в нашем батальоне. Женат. Жена проживает на освобождённой территории, воспитывает троих приёмных сирот и двоих родных детей…
У Воронцова пересохло в горле.
– Андрей Ильич, откуда же вам про детей известно?
– Известно. Кондратий Герасимович перед отправкой в госпиталь Вере всю твою историю рассказал. Просил, чтобы мы о тебе тут… позаботились… или как это назвать, чёрт его знает… Так правильно я им про детей рассказал? Ничего не перепутал?
– Всё правильно, Андрей Ильич. Спасибо вам. И Вере Ивановне спасибо.
– Завтра наступление. Как там у нас всё сложится, не знаю. Думаю, что майор Лавренов не просто так нас со штрафбатом слил, по сути дела, в одну боевую группу. Рубка будет основательная. Эти, из штрафной, полезут в самую пасть. А ты своих придерживай. Приказ выполняй, роту в бой веди, а геройствовать не смей. Сирот и так много. Воюй со спокойной душой. Но будь осторожен в разговорах и переписке. Никто тебя пока не тронет. А там посмотрим.
Вот тебе и воюй со спокойной душой…
Воронцов проснулся в душной землянке оттого, что его душили слёзы. Слёзы холодными лужицами стояли в глазах, стекали по щекам на полевую сумку, подсунутую под голову. Он прислушался, замер. Не слышали ли солдаты этих его внезапных слёз, появившихся неизвестно откуда. Нет, и связисты, и санитары, вповалку спавшие в одном блиндаже, по-прежнему храпели в душной темени под низким накатником, тускло освещённым маслянистым светом коптилки. Под потолком, видимо, между рядами берёзового накатника, бегали мыши, тихо шуршали и осыпали песок. Он прислушался к этим новым звукам и вдруг понял, что это не мыши.
Бабочка! Под накатником в душной землянке порхала бабочка!
Он потянулся, чтобы посильнее вытащить фитиль коптилки. Но с фитилём ничего не выходило, он был туго зажат краями расплющенной гильзы. Тогда Воронцов отстегнул от ремня фонарик и направил косой луч на потолок. Так и есть! Королёк!..
Воронцов взглянул на часы: пора.
Он вскочил с топчана и вышел в траншею. Следом за ним выбежал связист и спросил:
– Что, товарищ старший лейтенант, скоро?
– Скоро, – ответил он и кивнул на кружку, стоявшую на бочке с водой: – Полей-ка, умоюсь.
Он снял гимнастёрку и нательную рубаху. Утренняя вода обжигала изнеженное сном тело. Он умылся, вытерся полотенцем и обвязал себя им. Вспомнились слова из письма Зинаиды: «Хранишь ли мой подарок?.. Бабушка расшивала… Оно и тебя охранит».
– Быстро командиров взводов ко мне! – окликнул он связного, дремавшего у пулемёта в ближней ячейке.
Артподготовка началась ровно в назначенное время. Севернее, где-то в стороне Минского шоссе, уже сутки гудело, и ночью там стояло зарево. Теперь вступали и они.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Что остаётся делать солдату, когда он оказывается один на один со своей судьбой, когда в него направлено дуло автомата и вот-вот автомат лихорадочно запрыгает в руках немецкого гренадера? А что делать генералу, командующему армией, когда обстоятельства, хитрость противника и недальновидность вышестоящих штабов загоняют его в такое же безвыходное положение?
Одно из самых известных произведений классика английской литературы Роберта Л. Стивенсона.
Выдающийся бельгийский писатель Жан Рэй (настоящее имя — Раймон Жан Мари де Кремер) (1887–1964) писал на французском и на нидерландском, используя, помимо основного, еще несколько псевдонимов. Как Жан Рэй он стал известен в качестве автора множества мистических и фантастических романов и новелл, как Гарри Диксон — в качестве автора чисто детективного жанра; наконец, именем «Джон Фландерс» он подписывал романтические, полные приключений романы и рассказы о море. Исследователи творчества Жана Рэя отмечают что мир моря занимает значительное место среди его главных тем: «У него за горизонтом всегда находится какой-нибудь странный остров, туманный порт или моряки, стремящиеся забыть связанное с ними волшебство в заполненных табачным дымом кабаках».
Однажды утром древлянский парень Берест обнаружил на свежей могиле киевского князя Игоря десятки тел – то княгиня Ольга начала мстить убийцам мужа. Одним из первых нанес удар по земле древлян юный Лют, сын воеводы Свенельда. Потеряв всех родных, Берест вознамерился отомстить ему. Не раз еще в сражениях Древлянской войны пересекутся пути двух непримиримых противников – в борьбе за победу и за обладание мечом покойного Игоря, который жаждет заполучить его сын и наследник Святослав.
Серия: "Стрела" Во время строительных работ в Керчи в подполе разрушенного дома находят золотую вазу с изображениями из скифского быта и ряд других предметов. Как они туда попали, из какого кургана их добыли, кто были люди, их спрятавшие, - археологи или злоумышленники? Над решением этих и многих других вопросов, связанных с находкой, работает группа археологов. Разгадывая одну загадку за другой, они находят следы тех, кто добрался до сокровищ, а затем находят и самый курган. Находки помогают ученым сделать серьезный вклад в историю скифских племен.
В историко-приключенческих произведениях В. Н. Балязина, написанных для детей старшего возраста, в увлекательной форме рассказывается о необыкновенных приключениях и путешествиях. Судьба забрасывает героев в различные части мира, их перипетии описываются на фоне конкретных исторических событий.
Повести известной английской писательницы, посвященные истории Англии. Первая повесть переносит читателя в бронзовый век, вторая - во второй век нашей эры. В обеих повестях, написанных живым, увлекательным языком, необыкновенно ярко и точно показаны нравы и обычаи тех далеких времен.
Кто он — палач, убивший декабрьским днем 1981 года народную любимицу, замечательную актрису Зою Федорову? Спустя годы после рокового выстрела полковник Костенко выходит на его след. Палач «вычислен», и, как это часто бывает, правосудие оказалось бессильно. Но не таков Костенко, чтобы оставить преступника безнаказанным…
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.