Власовцев в плен не брать - [12]
Когда подбежали к пересохшему ручью, немецкая траншея ожила вначале одиночными винтовочными выстрелами, а потом плеснул пламенем тот самый пулемёт, дежурный огонь которого Турчин наблюдал ночью. Пулемётчик был опытный. Он дал вначале короткую, для уточнения расстояния, а потом начал молотить в середину корпуса и выше. Сразу – кто убит, кто ранен, кто, парализованный страхом, залёг на дне сухого ручья и спрятался за муравьиной кочкой, к счастью, оказавшейся рядом.
Турчин успел положить своих и приказал через пятнадцать минут собраться в пересохшей протоке. По ней они отползли немного в сторону, где их не ждали, и там, всей гурьбой, вскочили и кинулись к траншее. Несколько винтовочных выстрелов не смогли остановить их. Автоматы заработали слишком поздно, автоматчиков они успели забросать гранатами. Когда спрыгнули в траншею, заметили убегающих в сторону пулемётного окопа уцелевших немцев. Тут же ринулись за ними. И напоролись на пулемётную очередь. Четверо, бежавших рядом с Турчиным, упали. Через них перепрыгивали бежавшие следом. Ещё несколько человек закувыркались по брустверу, ломая руки и ноги. Бегущему впереди Турчина штрафнику пуля попала в голову, и Турчин видел, как лопнула каска и вырвало затылок. И он вдруг понял, что им не преодолеть огня скорострельного МГ-42. Слишком плотную выстилал тот очередь. И Турчин кинулся на землю. Тут же попадали все остальные.
Раненых они стащили в ход сообщения. Наполовину заваленная землёй и различным окопным хламом, который обычно накапливается в обороне, траншея по-прежнему продолжала выполнять свою функцию.
– Фоминых! Терентьев! Рыкун! Приготовиться! – крикнул Турчин. – Вперёд!
Пулемёт вырвал из их толпы ещё нескольких и замолчал. И тотчас из воронки, к которой они бежали, наклонив штыки, выскочили несколько немцев и кинулись навстречу.
– А-а-а! – закричал Фоминых, обгоняя Турчина.
Турчин успел ухватить взглядом лихорадочно прыгающих глаз, как Фоминых ловко, одним коротким щелчком, отбил удар немца и вогнал ему в грудь штык. Над головой Турчина свистнула, ребром разрезая воздух, сапёрная лопата. Кто-то из немцев метнул её, прицеливаясь, видимо, именно в него. Он отшатнулся в сторону, пропустил мимо плоский штык и ударил с разворота затыльником приклада. Попал точно под обрез каски и почувствовал, как хрустнуло под прикладом живое, податливое. В следующее мгновение его сбили с ног. Он даже не понял, кто, свои или чужие. Началась свалка, в которой каждый рвал своего врага…
Глава пятая
Штрафной батальон уже ревел глотками и недружно палил из винтовок где-то в конце второй линии, а гвардейская рота старшего лейтенанта Воронцова всё ещё лежала перед дотом.
Воронцов молча слушал, как танкист материл свои экипажи за неточную и неуверенную стрельбу.
– Хватит, Кравченко, – сказал он танкисту. – Я посылаю своих. Поддержи тремя-четырьмя осколочными и переноси огонь на дот. Только не побей мне ребят.
– Ты что? Охренел! Думаешь, мои совсем стрелять не умеют? – обиделся танкист.
Год назад Воронцов взял бы с собой троих-четверых из самых надёжных, побольше гранат и полез бы к той злополучной самоходке сам. Но теперь были другие обстоятельства, и на смерть надо посылать кого-то другого. Все они ходили под пулями. Но ползти к самоходке, чтобы забросать её гранатами и, если не поджечь, то хотя бы заставить ворохнуться, вылезти из укрытия для смены позиции, – эту работу должен выполнить сверх той меры, которая отпущена на всех поровну. Во всяком случае, так казалось каждому из бойцов старшего лейтенанта Воронцова. Кого послать? Кто дойдёт? Потому что, если первая группа не дойдёт, то вторая зароется носом в землю в десяти шагах от исходных и ничем её уже не поднимешь. Солдат под пулями с землёй расстаётся тяжело. Идти туда, в пекло, когда вся рота окапывается, – это не для всякого.
Командир второго взвода старшина Численко знал, о чём сейчас думает ротный. Тем более что самоходка обнаружилась по фронту именно его взвода. Он отвернулся, уже чувствуя, что Воронцов сейчас повернётся и некоторое время будет молча смотреть ему в глаза.
– Иван! – окликнул его Воронцов по имени.
Нетрудно было догадаться, что это означало. Сердце старшины вздрогнуло и защемило мгновенной болью, как будто сердечные клапаны начали закачивать слишком горячую кровь.
– Понял… – ответил Численко, перехватил автомат за ремень и, низко припадая к земле, побежал к цепочке окопов второго взвода.
– Ну, мазута, лучших ребят на смерть посылаю, – сказал Воронцов танкисту. – Сейчас они выгонят её из кустов. Так что прикажи своим башнёрам смотреть в оба.
– Мы своё дело сделаем, – ответил лейтенант Кравченко.
– Вам деваться некуда. Если вы её прошлёпаете, и она уползёт…
Вместе с комьями глины Численко обвалился в просторную воронку, посмотрел на Лучникова, сидевшего на краю возле пулемёта, и сказал:
– Все трое – со мной. Взять по две противотанковых гранаты. Лишнее оставить. Задача следующая…
Все трое – это Лучников, Колобаев и Сороковетов.
– Штрафники, называется, – ворчал, с тоской оглядывая надёжную воронку Сороковетов. С минуты на минуту её предстояло покинуть и ползти по открытому пространству, которое хорошо просматривалось и простреливалось из дота с высотки. – Оставили… Подчищай за ними… Будь я маршалом…
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Что остаётся делать солдату, когда он оказывается один на один со своей судьбой, когда в него направлено дуло автомата и вот-вот автомат лихорадочно запрыгает в руках немецкого гренадера? А что делать генералу, командующему армией, когда обстоятельства, хитрость противника и недальновидность вышестоящих штабов загоняют его в такое же безвыходное положение?
Правители России имели разные таланты и характеры, часто их души обуревали страсти. Каждый правитель имел своих фаворитов. Новая книга В. В. Пирогова рассказывает о том, как фавориты влияли на решения монархов и кем же были эти приближенные к трону – ангелами или демонами российской власти. Многие события в авторском изложении имеют новую трактовку и влекут за собой неожиданные выводы.
Андрей Светенко – историк, политобозреватель, автор и ведущий историко-познавательных программ «Вопросы истории», «Урок истории» и «Этот день в истории» на «Радио России» и «Вести FM». Отречение от престола Николая II, Апрельские тезисы Ленина, штурм Зимнего дворца, захват власти большевиками. Вершины происходившего, хорошо видимые нам с высоты исторического полета, вписаны автором в будничную повседневную жизнь: талоны на хлеб, перебои с отоплением, всеобщая апатия и усталость. Рассказывая историю Великой русской революции, Андрей Светенко погружает читателя в события 1917 года через живые истории людей, газетные сводки, дневниковые записи. Знакомиться с книгой можно последовательно, «день за днем» или обращаться к ее содержанию выборочно, имея в виду конкретное событие. Уникальная возможность прочитать о ключевых моментах истории Российской империи! Проведите параллели с новейшей историей, ведь события столетней давности более чем актуальны и сегодня!
Судьба флорентийки Марии Медичи (1575–1642) полна удивительных взлетов и падений. Стремление к власти боролось в ней с материнским долгом и честью королевы. Ей пришлось пережить бурные времена: будучи женой Генриха IV Бурбона и королевой-регентшей при своем малолетнем сыне Людовике XIII, она закончила свою жизнь в одиночестве и бедности, переезжая из одной страны в другую, став заложницей собственного сына и не сумев противостоять его претензиям на самостоятельное правление… Насколько справедливо то, что ее образ стоит особняком по сравнению с другими выдающимися женщинами истории, судить читателю.
Первое в своем роде полное исследование Балтики как интереснейшего региона: взлет и падение величайших династий, драматические события, связанные с такими городами, как Санкт-Петербург, Стокгольм, Копенгаген, Гданьск, Ревель (Таллин), Рига и Мемель (Клайпеда), изменения, которые повлекло за собой новое мышление эпохи Просвещения, развертывание угрозы наполеоновской Франции и последствия Первой мировой войны и русской революции. Издание снабжено черно-белыми и цветными иллюстрациями, а также генеалогическими древами правящих династий и хронологическими списками событий. «Моей целью было дать общее представление об истории Балтийского региона, который объединяет различные земли, принадлежащие сейчас Швеции, Дании, Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше, России, Белоруссии и Германии, через жизни сформировавших ее людей.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
Роман Юрия Королькова рассказывает об истории японской агрессии на дальнем Востоке с 20-х годов до конца второй мировой войны, об отважном разведчике Рихарде Зорге и его замечательных боевых друзьях. Книга читается с большим интересом и рассчитана на массового читателя.
Кто он — палач, убивший декабрьским днем 1981 года народную любимицу, замечательную актрису Зою Федорову? Спустя годы после рокового выстрела полковник Костенко выходит на его след. Палач «вычислен», и, как это часто бывает, правосудие оказалось бессильно. Но не таков Костенко, чтобы оставить преступника безнаказанным…
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.