Владыка заговора - [5]

Ну и говоря совсем откровенно, если кто-либо попробует его критиковать, он сможет просто заявить, что костюм подобрала Пятая, и вина лежит на ней.

(Я и правда ужасный начальник).

Айнз понимал, что это не то, чего стоило бы гордиться, и стыдился таких мыслей.

Перекладывать вину на подчинённых — это позор для начальника — для их владыки. Айнз прекрасно понимал это, но всё же нуждался в защите.

Он должен защитить себя, пожертвовав подданными. Этого не избежать.

— Прости меня.

— А, простите меня, пожалуйста!

— Всё хорошо… Я просто говорил сам с собой. Не обращай внимания. Кстати…

Айнз, тщательно подбирая слова, задал вопрос.

— Я хочу спросить кое-что; как ты думаешь, эта мантия не слишком цветастая для меня?

— Ну конечно же нет! Вы ведь красите собой любое одеяние, владыка Айнз! Впрочем, я считаю, что чёрный как основа и тёмно-коричневый как вторичный цвет тоже смотрелись бы отлично, но в этих цветах другие ваши добродетели окажутся не видны, владыка Айнз! Всё это лишь затем, чтобы запечатлеть ваш великолепный облик в глазах любого, кто…

Айнз оборвал неудержимый поток её слов.

— … Всё в порядке. Раз она подходит, то всё в порядке. Итак, не поможешь ли мне одеться?

— Поняла!

Пятая и остальные горничные принялись за работу.

Айнз остался стоять, а горничные бесшумно сняли с него одежду. То, что его переодевают женщины, пусть даже его тело и являлось не более чем скелетом, переполняло его жгучим стыдом.

Но, разумеется, для владыки это совершенно естественно.

Айнз оставался неподвжным, позволяя горничным делать их работу, и молча смотрел на себя в зеркало.

Вскоре зеркало отразило облачённого в красную мантию Айнза. Как и следовало ожидать, выглядел он цветасто. До безвкусия цветасто.

(…Нет. У людей этого мира довольно странное чувство прекрасного. Насколько я знаю… такая одежда может оказаться вполне подходящей для правителя).

Он вспомнил, как все реагировали на Хамскэ, и это приглушило его беспокойство.

— Итак, идём.

Продолжая размышлять о наряде, он пошёл прочь в компании Пятой. Более всего Айнз сожалел, что не может позволить себе издать утомлённый вздох.

* * *

Одетый в развевающуюся пёструю робу Айнз приближался к своему кабинету. Когда он подошёл к двери, Пятая молниеносно рванулась вперёд и почтительно открыла дверь перед ним.

Иногда ему хотелось сказать — это ведь просто дверь, я и сам могу открыть. Однако, видя лица горничных, на которых так и читалось: «Ого, гляньте на меня, я работаю!», Айнз мог лишь принимать их действия как разновидность автоматической двери.

Айнз вошёл в комнату, Пятая и Кинжалопауки последовали за ним.

В центре комнаты стоял стол наподобие того, что стял в личных покоях Айнза, излучающий атмосферу величия.

Его привезли сюда из Назарика, вместе с кроватью. На дальней стене комнаты висел флаг — флаг Айнз Оул Гоун и Колдовского Королевства.

Айнз прошёл через комнату и подошёл к балкону.

На балконе стояла стеклянная коробка — террариум. Внутри, казалось, были лишь растения. Айнз сунул внутрь костлявый палец и перевернул лист. Под листом пряталось от света существо.

Его яркое тело было покрыто липкими, всё еще скользкими выделениями, а передняя часть напоминала пару человеческих губ.

Аинз внимательно осмотрел жука-губы.

— Хороший цвет. Смотрится жизнерадостно, а это главное.

Он вспомнил, что ему некогда рассказали — что цвет очень важен. Также он вспомнил, как перед ним поместили несколько жуко-губ, и объяснили, как отличить самого бойкого по цвету. И, разумеется, этот жук тогда был самый жизнерадостный.

Аинз взял свежий капустный лист с тарелки поблизости.

— Ну, Нюрунюру-кун. Пришло время позавтракать…

Он поднёс лист к жуку, тот с утробным звуком вцепился в него. Айнз разжал пальцы, и жук-губы с аппетитом поглотил лист большими глотками.

Аинз принес еще два листа, которые губной жук смог легко пожрать.

Энтома сказала ему, что перекармливать существо не стоит, так что он решил остановиться на этом.

Аинз осторожно вернул накормленого и счастливого жука-губы к его затененному дому в стеклянном ящике — к его любимому месту.

— Поначалу он казался несколько отвратительным, но подержав его своим питомцем, начинаешь видеть в нём прелесть.

Айнз не обращался ни к кому конкретно; просто говорил сам с собой. С довольной улыбкой на лице он закрыл коробку. Ящик был не слишком прочен, и жук-губы мог бы сбежать, если б захотел. Но Айнз использовал коробку как доказательство своей способности как следует заботиться об её обитателе. И всё же, оставалось фактом, что жук являлся просто порождённым в обмен на золото НИПом-наёмником, и всё же мог решить убежать.

Айнз аккуратно вытер руку тканью и, завершив все утренние дела, уселся в кресло. Он откинулся на спинку стула, глубоко погрузившись в мягкую обивку.

(… Ах, работа. Нет никаких официальных рабочих часов, но мое сердце все еще тонет в это время. Я предполагаю, что старые привычки умирают с трудом.)

На столе не было ни пылинки, не говоря уже о каких-либо документов.

Стол совершенно отличался от рабочего стола Сузуки Сатору.

Всё из-за того, что он не должен был работать с бумагами. Дело Айнза — принимать крупные решения, а не волноваться из-за деталей. После того, как он обозначит направление действий, за дело примутся подчинённые.