Владыка чёрных дней - [77]

— Я пришел сообщить, что семьдесят ранее плененных и содержавшихся в подземельях дворца Одрадека человек по вашему указанию на главной площади успешно казнены, — сообщил Шакс, сохраняя спокойное выражение лица.

— Прекрасно! — довольно сказал Оникс хлопнув в ладоши. — Может хоть это как-то повлияет на людей протестующих против власти Велиала.

Эреб в знак согласия медленно покивал головой.

— Но на них никаким образом не повлияло то, что сотворил Фобос, — напомнил Шакс.

Оникс усмехнулся.

— Ты очень странный Шакс, неуч-то тебе жалко людей?!

— Он просто не осознает, что люди — это лишние шурупы в этом мире. На них ничего не держится, даже если их выкрутить, ничего не изменится, — усмехаясь, сказал Эреб.

Шакс пронзительно посмотрел на старика и еле заметно улыбнувшись, ответил:

— Ни на ком из нас этот мир не держится… Умру я или вы, тоже ничего не изменится.

— Глупо! — злобно пробормотал Эреб.

— Ну, хватит! — вмешался Оникс, — шурупы или гайки, но люди заслуживают такого отношения. Они беспринципно нападают на демонов, не подчиняются Горгону и императору, теперь им одна дорога — дорога смерти!

— Какими будут ваши следующие указания? — поинтересовался Шакс.

— Ступай, когда будут, позову, — ответил Оникс, махнув рукой.

Шакс развернулся и вышел из кабинета. Он еще пару секунд в раздумьях постоял в коридоре у дверей кабинета Оникса. На его лице выражалось недовольство и злость. Шакс никогда не был сторонником таких жестоких мер. Он считал, что казни достойны только те, чья вина безоговорочно доказана. Казнить людей только за то, что они люди — низменно, бессмысленно и не приведет к тем результатам, которых добивается император. Шакс понимал, что люди никогда не сдадутся только из-за собственного чувства страха.

На небе светило яркое солнце. Калипсо сидела на покрывале, постеленном на траву в саду дворца, в окружении клумб и кустарников с цветами и кормила подбегающих к ней совсем ручных белок. Легкий ветерок обдувал её волосы, на лице ее сияла обворожительная, белоснежная улыбка. Скучать ей не приходилось. Шакс медленно подошел к ней, присел рядом, приобнял и нежно поцеловал в румяную щечку.

— И сколько голов ты снес? — непринужденно спросила она, смотря прямо ему в глаза.

— Ты вся в брата! — язвительно сказал Шакс, опрокинувшись на спину, вытянул ноги и сложил руки на животе.

Калипсо засмеялась и прилегла рядом на бок, придерживая свою голову рукой.

— Я знаю, что эту грязную работу за тебя с превеликим удовольствием выполнил Асмодей… Ты не опасаешься, что однажды он может сместить тебя с должности? Оникс подобно Велиалу обожает грубых, мерзких, злобных, жестоких, а порою глуповатых демонов работающих на него.

Шакс широко улыбнувшись, посмотрел на Калипсо.

— А ты разве не замечаешь, что я именно такой?

— Нет, ты себя обманываешь, ты добр, даже я не такая! Шакс, все-таки, я серьезно, подумай над тем, что я тебе говорю, Асмодей целенаправленно действует против тебя, он в сговоре с Эребом. Я как-то подслушала, что рассказывал Эреб про тебя Ониксу, он буквально сказал: «Шакс не тот, кто должен возглавлять ваше войско!», — Калипсо попыталась убедительно изобразить голос Эреба.

Шакс усмехнулся и приподнялся на локти.

— Эреб стар, варлоки живут ровно столько же, сколько люди, скоро он помрет, смысл мне его опасаться?! — с иронией сказал Шакс. — Оникс не станет отказываться от моих услуг, под моим предводительством находятся тысячи стриг. Если уйду я — его войско лишится первоклассных следаков. Думаешь это ему выгодно?

Калипсо задумалась.

— И все-таки, я бы убила Асмодея!

Шакс на миг оторопел, затем усмехнулся.

— Вот значит, к чему ты клонишь!

— Предположим, ты этого не слышал, — тихо сказала она, слегка поцеловала его в губы и засмеялась.

Ангельская внешность Калипсо таит в себе силу истинного, могущественного демона — дини-ши. Она непредсказуема, иногда беззаботна словно ребенок, задумчива, игрива, покорна и застенчива, однако быстро, при необходимости, может проявить свои волевые качества, властность, силу духа, показать свою серьезность и гордость. Вспыльчивость и жестокость ей не присущи. В отличие от справедливого, терпеливого Шакса, не выносящего кровавых бойней, при этом готового беспрекословно исполнять приказы своего князя, Калипсо предпочитает приспосабливаться, выбирает стиль своего поведения, словом она — многолика. Но с Шаксом она всегда такая, какая есть, без иллюзий и обмана. Калипсо не любит казаться слабой и беспомощной, способна открыто перед каждым и не важно, кто перед ней в этот момент — князья или сам император, выражать свои самые опрометчивые мысли. То есть она иногда говорить, прежде чем подумает, но не расстраивается поспешным своим решениям и с легкостью может перевести серьезный разговор в шутливый, не принужденный. Шакс безмерно, искренне любит Калипсо и никоим образом не стремится ее изменить, никогда не осуждает ее, порой глупые, действия.

Владислав вошел в свои покои и, достав из внутреннего кармана кафтана свернутый листок бумаги, развернул его, быстро пробежался глазами по тексту, затем закинул записку в пылающий камин. В окно раздался звонкий стук. Он, недовольно пробурчав, подошел к окну и резко одним движением раздвинул занавески в разные стороны. За окном сидела черно-рыжая птица. Ему пришлось ее впустить внутрь. Птица тут же переменила свой облик на собачий.