Владычица снов. Книга 2 - [19]

К счастью для Галена, никто не ждал от него верховодства в вечерних забавах и застольном трепе, поэтому ему легко было умолчать о подлинной причине своей добровольной вербовки в археологи. Так или иначе, разговор все чаще переходил на женщин, а Дрейн все глубже уходил в себя, и Гален понимал, что рано или поздно с расспросами пристанут и к нему.

— Ну что, новичок, — начал Милнер. — Похоже, ты до девок охоч, да и они до тебя тоже.

— Точно, — не обращаясь ни к кому в отдельности, пробормотал Киббль. — Наверняка целую кучу спортил.

Гален пожал плечами, сохраняя напускное безразличие.

— Так, парочку-другую, — неохотно подтвердил он.

— Это ж он отбил невесту у жениха, не забывайте, — рассмеялся Холмс. — Извращенец, каких поискать, — радостно закончил он.

— Ну-ка, поделись, парень, — приказал Пейтон.

Гален, понятно, не собирался выкладывать собутыльникам подлинную историю и начал уже прикидывать, что бы такое позабавней сочинить, как на него волной накатили воспоминания об Эмер. И острое чувство вины — он понял, что вспомнил о девушке впервые за все время с тех пор, как покинул Крайнее Поле. Он не оставил ей даже записки — и слова Тарранта о том, что необходимо поторапливаться, не показались ему сейчас даже маломальским оправданием подобного небрежения. Сцены их близости замелькали перед его мысленным взором. Закрыв глаза, Гален судорожно сглотнул. Все его мышцы, вопреки опьянению, сковало напряжение. Чувства, обостренные алкоголем, свидетельствовали, что он страшно тоскует по Эмер, а все остальное уже не имело значения. Он обнаружил, что внезапно лишился дара речи.

— О боги, — под общий смех прокомментировал его замешательство Холмс. — Коли она была так хороша, так, может, стоило побороться до конца?

— Или прихватить ее с собою в нашу компанию, — предложил Милнер. — А то у нас порой бывает так одиноко.

— Оставьте его в покое! — с неожиданной страстью воскликнул Дрейн. — Не лезьте не в свое дело.

Остальные археологи с удивлением уставились на юношу, поняли, что он говорит серьезно, — и тут же их отвлекло появление служанки с очередным подносом пива.

— Я понимаю, как тебе тяжело, — посреди поднявшейся суматохи прошептал Дрейн Галену. — Все они свиньи!

Гален кивнул. Дара речи он еще не обрел. Да и вообще поклялся себе не произнести больше ни слова, пока не протрезвеет. Что должно было произойти денька через три.

Глава 38

Пока археологи праздновали возвращение на твердую землю и пропивали честно заработанные деньги, Шаан, не теряя времени даром, прибыл с рапортом в замок. Быстро распорядился о покоях для себя и телохранителей, проследил за тем, чтобы надежно уложили его товар, а потом отправился в зал для аудиенций.

Барон был уже здесь, он в одиночестве дожидался прибытия Шаана. Встречая гостя, Ярлас поднялся во весь рост, слегка расставил массивные ноги, руками в кожаных перчатках уперся в бока и мрачно уставился на вновь прибывшего. Шаан поспешил к барону, пытаясь сохранить хотя бы каплю достоинства, и преломился в поклоне. Ярлас был господином непредсказуемого поведения, подверженным внезапным вспышкам гнева, и Шаан слишком хорошо знал его, чтобы осмелиться заговорить первым.

— Ты опоздал, — сухо сказал барон.

— Археологи — люди вздорные, — начал оправдываться Шаан. — Мало того, что заломили неслыханную цену, так и…

— Плевать, — перебил его барон. — Полагаю, у тебя есть для меня новости.

Шаан кивнул:

— Да, мой господин.

— Тогда садись и рассказывай, — приказал барон. — В ногах правды нет, а ты наверняка устал.

Хотя последнее замечание, учитывая присущий барону сарказм, вовсе не обязательно было принимать начистоту, Шаан, не сказав ни слова, проследовал за бароном к большому столу.

Рианский барон был коротышкой с невероятно широкими плечами, мощь которых ему нравилось подчеркивать дополнительно, надевая камзолы с набивными кожаными наплечниками. А потому он казался чуть ли не квадратным — и это, в сочетании с густой шапкой черных волос и такою же бородой, вызывало в памяти образы детских страшилок — троллей, карликов и гоблинов. Разумеется, никто не решался на такие сравнения в присутствии самого барона: тот идиот, который осмелился бы на это, произнес бы тем самым последнюю глупость в своей жизни. Давно доказано, что человек, умеющий вовремя прикусить язычок, лишнего не скажет.

Зловещая репутация барона имела в подтверждение целый ряд шрамов, которыми было осыпано его лицо. Поговаривали, что часть этих ран он в припадке ярости нанес себе сам, но никто не рвался проверить правдивость таких рассказов.

— Все готово, — доложил Шаан, когда они с бароном уселись. — Так или иначе, но Крайнее Поле выйдет из игры через два месяца. Все идет по плану.

Ярлас, кивнув, налил вина из графина в два серебряных кубка.

— Фарранд и Крэнн уже там? — спросил барон, подтолкнув один из кубков гостю.

— Когда я уезжал, готовились к помолвке, — ответил Шаан, даже не прикоснувшись к кубку. — Но я бы не очень полагался на них. Крэнн способен провалить любое задание, для исполнения которого требуется хоть что-нибудь, кроме слепой силы.

Барон, соглашаясь, кивнул.

— Он глупее даже собственного отца, — мрачно проворчал он. — Ну, так что же?