Владимирский период. Том 1. Часть 2. - [12]

Владимир Ярославич имел совсем не такие свойства, чтобы поддержать мир и тишину в Галицкой земле. Он был предан пьянству, разврату и обнаруживал большую наклонность к самовластию. Еще при жизни отца он далеко превзошел его семейной распущенностью: взял жену у одного попа и прижил с нею двух сыновей. Теперь же, не довольствуясь таким соблазном, если нравилась ему чья жена или дочь, брал ее насильно. С боярами своими не любил советоваться о делах. Естественно, бояре начали проявлять сильное неудовольствие. Этим обстоятельством спешил воспользоваться предприимчивый, честолюбивый сосед, т. е. Роман Волынский. Видя неустройства, начавшиеся в Червонной Руси, он возымел намерение овладеть богатою землею. Подговоренные Романом некоторые галицкие бояре уже в следующем 1188 году произвели в столице вооруженное восстание. Не смея напасть на князя, у которого было много приятелей, мятежники послали сказать ему, что они восстали, собственно, против попадьи, которой не хотят кланяться, и требовали ее выдачи. Они хорошо знали, что князь скорее убежит, чем согласится на это требование. Так и случилось. Владимир, вспомнив участь Анастасии, испугался за свою любезную; захватив с собой сколько было возможно золота и серебра, он с попадьей, двумя ее сыновьями и верною частию дружины бежал к угорскому королю Беле III. Мятежники послали за Романом Волынским, и тот поспешил прибыть в Галич. Однако он оставался здесь очень недолго. Король угорский не только приютил Владимира, но и присягнул воротить ему Галич и действительно выступил в поход с многочисленным войском. Когда Роман услыхал о приближении угров, он и жена его поспешили удалиться, забрав с собой то, что осталось от княжей казны, а также бывших на их стороне галицких бояр и боярынь. Но оказалось, что Угорский король хлопотал совсем не для Владимира. Он также хотел воспользоваться неустройствами богатого соседнего края, чтобы завладеть им. Нарушив присягу, Бела посадил здесь своего сына Андрея; а Владимира схватил, отнял у него всю казну и пленником отослал обратно в Венгрию, где его вместе с попадьей заключили в башню. Так начались продолжительное вмешательство угров и их притязания на господство в этой коренной Русской земле.

Галичане, однако, не думали помириться с иноземным владычеством. Они вспомнили, что на Руси еще есть отрасль их княжего рода, именно Ростислав, сын несчастного Ивана Берладника. Он в то время проживал у Давида Ростиславича в Смоленске. По призыву некоторых бояр Ростислав с небольшою дружиною поспешил в Галицию, взял два пограничные города и пошел на Галич. Но тут обстоятельства оказались для него неблагоприятны. Бела незадолго прислал Андрею сильное подкрепление. Сыновья и братья многих мужей галицких находились заложниками у короля, и мужи эти боялись открыто выступить за Ростислава. Андрей потребовал от галичан новой присяги на верность, и никто не посмел ослушаться. Ростислав явился под самою столицею, полагаясь на бояр, которые клятвенно обещали, что при первой встрече с уграми галичане перейдут на его сторону. Окружавшие князя чуяли измену и советовали ему уйти назад. «Братья, — отвечал князь, — вы знаете, на чем они целовали мне крест; если ищут моей головы, то Бог им судья; а я не хочу более скитаться по чужим землям; лучше голову сложу на своей отчине». Он храбро ударил на утро-галицкую рать; но был окружен, сбит с коня и тяжело раненный взят в плен. Когда его принесли в город, галичане устыдились своей измены к хотели добыть его из рук угров; но те поспешили приложить к ранам какое-то зелье, отчего он и умер Надменные легким успехом, угры — христиане по имени, но зсе еще полудикий народ — предались разным неистовствам: отнимали у граждан жен и дочерей, ставили своих коней в православных храмах, производили грабежи. Тогда угнетенные галичане встужились по своем прирожденном князе Владимире и стали раскаиваться в его изгнании.

Случилось так, что в это именно время Владимир спасся из своего заключения. На каменной башне, в которой он содержался, был поставлен для него полотняный шатер. Князь изрезал его, свил из полотна веревки и по ним спустился на землю. Двое подкупленных сторожей помогли его бегству и проводили в Немецкую землю, где он явился к императору Фридриху Барбароссе. Последний находился в дружеских сношениях с Всеволодом III Большое Гнездо и, узнав, что Владимир был племянник Суздальскому князю, принял его с почетом и даже помог ему воротить княжение. Впрочем, как истый немец он сделал это недаром, а обязал Владимира платить императору по 2000 гривен серебра в год, следовательно, признать себя как бы вассалом Германской империи. Но такое обязательство, по-видимому, не было исполнено за скорою кончиною Барбароссы. Занятый приготовлениями к Крестовому походу император дал Владимиру несколько рыцарей и отправил его к Казимиру Краковскому, которому поручил изгнать угров из Галича. Надобно заметить, что раздробление Польши и междоусобия сыновей Болеслава Кривоустого подали Фридриху повод вмешаться в дела польских князей и привести их в ленную от себя зависимость. Казимир дал Владимиру войско с лучшим своим воеводою Николаем.