Владимир Высоцкий. Сочинения в 2-х томах - [164]
Подошла какая-то ресторанная личность и попросила закурить.
— Да сколько можно! — окрысился Николай. — Возьми сразу несколько и гуляй. Мешаешь. — Он отсыпал личности несколько сигарет.
— Скучно мне, — объявила личность. — Общения мне надо, людей. Вон их сколько, и все заняты — у всех бабы. А вы — без баб. Можно я посижу? Я пить не буду, не волнуйтесь.
— Слушай, друг, сказано тебе — гуляй. — Николай приподнялся, и личность пошла гулять. — Ну-ну, дальше, Леха!
— А что «дальше»? Она нежная и удивительная, как сказал Остап Бендер. Мы, правда, ни разу не говорили серьезно, но этого и не надо. Все и так ясно. Я вижу по глазам. У нее глаза всегда смеются, но я вижу. Что-то будет. Люблю я ее — жутко! Ну, наверное, как ты свою.
— А она?
— А я не спрашиваю. Боюсь. Вдруг скажет — нет. А так мне кажется — да. Вот так! Если выйдет что, то пусть само собой. Мне с ней прекрасно… и не хочу ничего выяснять. Хотя, если я спрошу о чем-нибудь — она всегда ответит точно и врать не будет. Но я… я не спра-ши-ваю. Не хочу.
— А давно вы знакомы?
— Что ты! Чуть-чуть! Около месяца! Чуть-чуть — и ужасно долго.
— А моя все говорит «не знаю». — Николай опять загрустил. — Может быть, будет звонить сегодня. И я опять буду что-то говорить, как влюбленный гимназист, да так и не скажу ничего путного.
— Ты знаешь, у нее какой-то тип на работе, ну вроде нашего Борисенки. И вот вчера у нее было настроение — хуже не придумаешь, и все равно было замечательно… Вот что! Я пошел ей звонить. Узнаю, как дела, и голос послушаю. Ладно? Ты подожди, я быстро. — Алексей встал и пошел к автомату.
У Лены пили кофе. Раздался звонок.
Она подошла:
— А! Это ты? — и улыбнулась.
— Ленка! Леночка! Елена! Здравствуй! Соскучился я. Значит, и звоню. Ты как?
— Я — нормально, а вот ты, по-моему, не очень, — Она продолжала улыбаться.
— Дурачок! — закричал Алексей. — Я в полном порядке. Мы с одним парнем так отделали этого типа, что он все подписал.
— Я рада.
— А я! Ты себе не представляешь — какой парень! Друг. Я тебе его обязательно покажу. Это не парень — золото!
— У тебя все — золото.
— Не все. Твой, например, шеф — нет. И наш тип тоже, а этот парень… Ну ладно — сама увидишь. Мы увидимся завтра, Ленка моя, Леночка?
— Завтра — нет, и послезавтра — тоже. А потом — да.
— Жаль. — Он расстроился. — Но ничего, я потерплю. Кстати, послезавтра у меня оч-чень важное дело. Оч-чень. Ерунда, конечно, но для меня — оч-чень.
— Алеша, ты не пей больше, ладно? Ты ведь не привык.
— С таким парнем — я ко всему привык. Но он — очень грустный, и я его пою и ублажаю, потому — он стоит того.
— Ну хорошо, Леша! Покойной ночи! До встречи. И — удачи!
— Стоп, стоп! Я тебе забыл сказать самое главное. Ленка, я ведь тебя люблю. Это высчитано с точностью до двенадцатого знака! Теперь всё. Крепко целую — ваш Алеша.
— Пока. — Она повесила трубку и вернулась в комнату.
Виктор многозначительно смотрел на нее и улыбался.
— Ты что-то спрашивал у меня, — сказала Лена, как бы не замечая его взгляда.
— Да! Что, ты переводишь «Могилу»?
— Перевожу, только осложнения в издательстве. Говорят: опять «треугольник», мелодрама…
— Чем же теперь плох «треугольник»? — удивился Саня.
— Да видишь ли, там одну женщину любят двое, а она — их обоих. Вот она все выбирает, выбирает… И они тоже думают, что она кого-то выберет в конце концов. А она, оказывается, любит какого-то негодяя — игрока в рулетку, ну, словом, темную личность. И вот только она почти решится на что-то — эта личность появляется, устраивает ей жуткую сцену, грозит, бьет, плачет, умоляет. Словом, у него целый набор штампов. И она — снова с ним. Дает ему деньги, ухаживает, потому что он то ранен, то болен. А потом он исчезает до следующего раза. И так все время. Ей, наверное, кажется, что она его любит, но — вот так. А те двое — ждут.
— Ну, а в конце? — Вере, вероятно, ужасно понравилась эта история.
— Ну а в конце там многие умирают и всё плохо. Вот. — Лене надоело рассказывать.
Гости попрощались.
Виктор напоследок сказал:
— Ты поцелуй все-таки Катю, ладно?
— Ну конечно! Не беспокойся, — ответила Лена, и он чмокнул ее в щеку. Она закрыла дверь, вернулась в комнату, села в кресло и задумалась.
В ресторане Алексей подошел к столу, около которого стояла та же ресторанная личность.
— Человек! — говорил личности Николай. — Я пришибу тебя, слышишь! Уйди от греха!
— Желаю, чтобы мне били морду! Мне все равно, лишь бы обратили хоть какое внимание на меня. — Пьяный захныкал: — Я ведь настройщик был раньше. Рояли или там любые струнные. По тыще за настройку брал. По целой тыще, без вычетов! А теперь меня даже бить никто не хочет. Это что? Это что значит? Это значит, что во мне уже нет индивидуальности и меня потому не замечают.
— Знаешь что, музыкант, ты все-таки иди. Вон еще два мужика. Иди к ним. — Алексей подтолкнул бывшего настройщика к другому столу и сел.
— Ну? Поговорил? — спросил Николай.
— Конечно, Коля! Поговорил и еще раз убедился, что нету на свете лучше женщины… Нет, мне больше не надо, — остановил он Николая, который собирался разлить оставшийся коньяк. — Не надо! Я, Коля, ей обещал, что не буду. Она меня просила, и я — все. Обещал! — Он развел руками.
Роман «Черная свеча», написанный в соавторстве Владимиром Семеновичем Высоцким и Леонидом Мончинским, повествует о проблеме выживания заключенных в зоне, об их сложных взаимоотношениях.
Проза поэта – явление уникальное. Она приоткрывает завесу тайны с замыслов, внутренней жизни поэта, некоторых черт характера. Тем более такого поэта, как Владимир Высоцкий, чья жизнь и творчество оборвались в период расцвета таланта. Как писал И. Бродский: «Неизвестно, насколько проигрывает поэзия от обращения поэта к прозе; достоверно только, что проза от этого сильно выигрывает».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Без свободы я умираю», – говорил Владимир Высоцкий. Свобода – причина его поэзии, хриплого стона, от которого взвывали динамики, в то время когда полагалось молчать. Но глубокая боль его прорывалась сквозь немоту, побеждала страх. Это был голос святой надежды и гордой веры… Столь же необходимых нам и теперь. И всегда.
В этот сборник вошли произведения Высоцкого, относящиеся к самым разным темам, стилям и направлениям его многогранного творчества: от язвительных сатир на безобразие реального мира — до колоритных стилизаций под «блатной фольклор», от надрывной военной лирики — до раздирающей душу лирики любовной.
Можно ли убежать от себя? Куда, и главное — зачем? Может быть вы найдете ответы на эти вопросы в киноповести Леонида Леонова и в балладах Владимира Высоцкого, написанных для одноименного фильма. Иллюстрации В. Смирнова.
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.
Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.
Сборник словацкого писателя-реалиста Петера Илемницкого (1901—1949) составили произведения, посвященные рабочему классу и крестьянству Чехословакии («Поле невспаханное» и «Кусок сахару») и Словацкому Национальному восстанию («Хроника»).
Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».