Владимир Суслов - [11]

2. Для разных разведок отбита кругом штукатурка около всех окон храма и все ветхие части штукатурки на гладких поверхностях стен. При этом обнаружены позднейшие заделки древних окон, характер кладки, состояние перемычек, способ кладки стен и их обветшалость…

3. С наружной стороны барабана отбита частями штукатурка и сделана разведка карниза (с пробивкою кладки). Обнаружено состояние стен, заделки древних окон и формы древнего карниза барабана…

4. Со сводов церкви удален мусор… для точного определения высот сводов, их формы и ветхости кладки…

5. Подобные тщательные расследования во всех остальных чердачных помещениях…

6. Внутри церкви произведено 12 окопок стен и столбов для обнаружения древнего пола, престола, древней живописи, штукатурки, первоначальных ширин дверей, состояния стен и фундаментов» [88].

ПРОЕКТ РЕСТАВРАЦИИ

После первоначального обследования Суслов составлял предварительный проект реставрации, который являлся в известной мере гипотезой и служил основанием для дальнейших исследований *. Иногда чертежи представляли собой совмещение обмера и графической реконструкции здания, иногда последнюю в прямом смысле этого слова. В крупных работах, например по Софийскому собору, по мере появления новых натурных данных Суслов делает варианты проектных предложений. Непременную часть проекта составляла подробная пояснительная записка и смета. [* Так, проект реставрации Софийского собора Суслов сопроводил следующим замечанием: «Представляемый мною проект не претендует на безусловное выполнение его в натуре, ибо некоторые части желательно проверить, а другие (предположительного характера) подтвердить новыми разведками» [79].]

Одной из основных проблем реставрации является вопрос, на какой из периодов существования памятника следует ориентироваться при его восстановлении, т. е. в какой мере учитывать изменения в его облике, происшедшие за время существования памятника.

Считая в идеале желательным восстановление памятников «в древнем» или «в первоначальном» виде, Владимир Васильевич, как следует из его проектов и записок, отнюдь не ставил такой задачи в каждом случае. Слом поздних пристроек он настоятельно рекомендовал только в тех случаях, когда они обезображивают памятник **. Если же поздние добавления в силу своей древности и органичности составляли неотъемлемую часть памятника, если они обладали исторической и художественной ценностью, - тогда Суслов оставлял здание в том виде, в каком оно сохранилось, ограничивая реставрацию укреплением конструкций и воссозданием отдельных достоверных элементов. [** «Новые пристройки… особенно колокольня, примыкающая к западной паперти, закрывают все богатство храма и… уродуют его», - писал Суслов по поводу Георгиевского собора в Юрьеве-Польском, предлагая снос части пристроек, осуществленный впоследствии [80].]

Так, при рассмотрении вопроса о ремонте церкви св. Петра и Павла в Новгороде на заседании Археологической комиссии было высказано мнение, что церковь первоначально была одноэтажной, и рекомендовано при реставрации снять второй этаж. Однако Суслов, осмотрев храм, решительно оспорил мнение комиссии: «Очень возможно, что церковь строилась одноэтажною, но во всяком случае существующий ныне второй этаж также весьма древний и может быть приурочен по летописям к XVI столетию». Если это подтвердится исследованиями, заключает он, «то представится новый вопрос - уничтожать ли то, что уже также освящено временем и представляется… интересным» [89]. Тот же принцип реализован ученым в осуществленных им реставрациях и прежде всего - в новгородском Софийском соборе.

Вопреки позиции «стилистов», Суслов с большой осторожностью подходил к восстановлению утраченных деталей, каждый раз отыскивая для него научные обоснования. Об этом он со всей определенностью высказался по поводу работ в смоленском кремле: «Я полагал бы желательным избегать без положительных данных как восстановления всех архитектурных деталей в древний вид, так и заделки частей, которые несли известное назначение при сооружении крепостной стены, относящееся до сохранения в стенах и башнях научных и художественных данных» [81].

Известны единичные случаи, когда Владимир Васильевич прибегал к аналогам (например, детали в проекте реставрации собора Мирожского монастыря в Пскове). Для нормального функционирования здания или в случае его приспособления к совершенно новому назначению он допускал возможность пристройки, но ставил при этом ряд условий: новые элементы здания должны быть отчетливо выражены в его композиции *, изменения следует вносить без потери устойчивости и художественного вида памятника; остатки древнего сооружения могут быть включены в новое здание, но так, чтобы они «были доступны для каких-либо последующих изысканий» [82]. [* Например, разрешая устройство водопроводного бака в Евстафьевской башне смоленского кремля, он предписывает «пролеты между зубцами заложить не в уровень наружной и внутренней плоскостей зубцов» ради сохранения очертаний древней кладки [81].]

ПРОИЗВОДСТВО РАБОТ

В процессе производства работ Суслов иногда использовал подлинные древние материалы (например, в Федоровской часовне); применяя же новый материал, он не имитировал древний. Так, современные исследования реставрированного им собора в Переслав-ле-Залесском показали, что можно легко отличить старые и новые камни (т. е. древние и замененные Сусловым), так как камень реставрированных частей по цвету и фактуре отличается от новых частей [75]. Как правило, он осторожно восстанавливал древние своды и стены и только в случае их крайней ветхости прибегал к перекладке (Федоровская часовня, собор св. Софии в Новгороде). Все остатки древних архитектурных форм, все находки Суслов тщательно сохранял или выявлял. В новгородской Софии он, оставляя под полом обнаруженные им остатки древнего престола, заключил их в кирпичную камеру *. Там же, обнаружив в пилонах каналы от истлевших древних деревянных связей в основаниях арок и заделав снаружи их выходы, Суслов обозначил места заделок цветными квадратиками **.